Запретный камень - Тони Эбботт Страница 39

– Дневная Книга Николая Коперника? – опешил Даррел. – Дневник Коперника? Настоящий?! Как он сюда попал??

Бекка все смотрела на книгу в кожаном перелете, и голос Даррела становился тише и тише, пока не растворился совсем, оставив ее наедине со звуком собственного дыхания.

Наконец Лили похлопала ее по плечу:

– Бекка, ты можешь ее прочесть? Ведь именно ради этого Карло и привел нас сюда…

Свет масляных ламп играл на золотом тиснении так, словно буквы пылали.

– Да, наверное…

Бекка устроилась на стуле поудобнее, поставила лампы по обеим сторонам от книги, а затем медленно и осторожно, словно обращаясь с живым существом, расстегнула застежки и раскрыла книгу.

Хотя книге явно исполнилась не одна сотня лет, верхняя крышка кожаного переплета открылась очень легко – и полностью легла на столешницу.

– Э… да вы сядьте все, – предложила Бекка. – Быстро такое не прочитаешь.

Вейд обернулся в сторону двери, прислушался.

– Наверху тихо, – сказал он. – Думаю, мы в безопасности.

С первой же страницы Бекку поразил почерк – разборчивый, аккуратный. Кем бы ни был этот Ганс Новак, он умел красиво писать.

Даррел заглянул ей через плечо.

– Большинство чернильных рукописей со временем выцветает. А эта сохранилась, и даже очень неплохо. Похоже, о ней здорово заботятся вот уже… пять веков подряд. Воздух охлажден до нужной температуры. Свет пригашен. Они знают свое дело. Мама научила меня разбираться в таких вещах.

Ребята переглянулись – так, будто всем пришла в голову одна и та же мысль. Сара и Роальд Каплан – слишком далеко. Люди пропадают. Люди умирают. А они стоят на пороге тайны, из-за которой это все происходит.

Наследие Коперника. Двенадцать Реликвий.

Найдутся ли ответы на страницах лежащей перед ними книги?

Бекка листала страницы.

– Почти всё – на немецком, но кое-где попадается итальянский и латынь. Похоже, сборная солянка из разных языков, но я далеко не все знаю.

– Мы вообще никаких не знаем, – заметил Даррел, и Лили кивнула.

– И еще здесь картинки.

И Бекка, перелистывая страницу за страницей, начала показывать им наброски крошечных устройств, машин, механизмов, цепочки абстрактных диаграмм, квадратов и треугольников, а также нечто вроде огромных бесформенных масс – то ли облаков, то ли океанов; некоторые рисунки были выполнены грифелем, некоторые – черными или бурыми чернилами, а затем раскрашены…

И вдруг ее внимание привлекло одно слово: Stern. По-немецки – «звезда». Это слово затягивало Бекку в текст и не желало отпускать. Тогда она вернулась на первую страницу и начала переводить: сначала отрывисто, с паузами, а затем, привыкая к древнему шрифту, все быстрее.

Я, Ганс Новак, будучи тринадцати лет, четырех месяцев и восьми дней от роду, записываю здесь так, как сказано Магистром Николаем Коперником и мною самим увидено.

Слова закружили Бекку и унесли в далекие места и времена.

Сначала должен я поведать о том, что приключилось с Магистром до появления моей скромной персоны.

Николай Коперник родился в 1473 году в польском городе Торунь, и свидетелями тому были звезды, которые предсказали ему судьбу провидца и повстанца.

О, как правы оказались те звезды!

Восемнадцати лет от роду, уже ступивши на путь, который увенчал его славой, Николай Коперник отправился на учебу в великий Краковский университет.

Учился он неустанно. Об этом я сужу – как, разумеется, могут судить и все остальные – по его высочайшей образованности. В Болонье сделался каноником. Там же и познакомился с оружейным мастером Ахиллом Мароццо. На Виа-Ка-Сальватике овладел искусством меча…

– Так я и знал! – Даррел хлопнул рукой по столу. – Он был здесь! Прямо здесь! Вот это да… Читай дальше, Бекка. Извини.

…Перед возвращеньем домой Николай получил подарок от Ахилла Мароццо. Вот как он сам рассказал мне об этом.

«Что это?» – спросил Николай.

Рассмеявшись, Ахилл ответил: «Непобедимый меч для непобедимого фехтовальщика. Он не похож ни на один из тех, что я выковал прежде. Сначала ты должен дать ему имя».

Николай достал из ножен великолепный широкий клинок.

«Himmelklinge, – сказал он. – Небесный клинок».

Ахиллу имя понравилось, и он протянул Николаю второй подарок: «А вот тебе к мечу дуэльный кинжал, изготовленный по моему эскизу».

«По лезвию его бежит волна, как по Балтийскому морю», – сказал Николай.

Ахилл улыбнулся. «Пусть оба они служат тебе и защищают тебя».

– Он пишет о нашем кинжале, – сказал Вейд, поднеся оружие к свету. – Этот клинок действительно принадлежал Копернику!.. Продолжай.

– Так… – Бекка перевернула страницу. – Теперь идет несколько страниц на другом языке, кажется, на польском. Их я пока пропущу. Дальше – отсюда…

Мое же повествование начинается на берегу Балтийского моря, в городе Фрауэнберге, который здесь именуют Фромборком. Идет тринадцатая ночь второго месяца 1517 года. Я владею пером, и по этой причине епископ назначил меня помогать Магистру.

Прибываю я после заката.

Ночь холодная и звездная, серебряный круг луны встает над еловым лесом и сияет в сапфирово-черном небе.

– Я уже там… – прошептала Лили, закрывая глаза.

– Любишь ли ты звезды? – спрашивает Магистр, как только мы поднимаемся на башню.

– Люблю, – отвечаю я, – хотя знаю о них так мало.

Коперник качает головой:

– Я наблюдаю за небом, Ганс. Беспрестанно произвожу расчеты, но… сама их основа неверна. Солнце, звезды и планеты движутся по небу совсем не так, как нас учат. Я должен узнать больше!