Сиамцы: повесть - Андрей Жвалевский Страница 38

Тут глаза у Гели расширились.

— Я знаю! — сказала она.

— Ну? — спросил Ян.

— Я приехала сюда начать новую жизнь. Вообще с нуля. А тут ты…

Геля вскочила, халат распахнулся, она попыталась прикрыть колени, получилось только хуже.

— У тебя маленькая бабушка, — пояснила она, — я просто выше.

Ян кивнул и сглотнул.

— Так вот, — сказала Геля, — нам с тобой надо расстаться! И только после этого я смогу начать новую жизнь.

Прилетевший со стороны Минска ветер заставил растущую под окном липу постучать веткой в окно. Суковатая ветка больше всего напоминала палец, которым стучат по лбу, приговаривая: «Вы что, совсем уже?!»

*

Геля говорила еще долго и эмоционально. Халат при этом вел себя так провокационно, что Яну пришлось отвернуться к окну. И закрыть глаза, потому что Геула отлично отражалась в стекле.

Это помогло. Он смог въехать в ее аргументы. Геля, оказывается, очень горячо убеждала (кого?), что им с Яном надо разойтись.

— Да как мы можем разойтись? — вздохнул Ян. — Чтобы «окончательно» расстаться, нужно сначала… ну, не знаю… встречаться. Быть парой.

«Переспать друг с другом», — хотел развить эту мысль Ян, но сдержался.

— Но мы же встречаемся! То есть раньше постоянно встречались, снимали что-то…

— Это не то! — Ян чувствовал себя дураком, сидя с закрытыми глазами, но открывать боялся. — Мы просто делаем… делали общее дело! Как на работе! Коллеги типа, ничего такого…

— Не понимаю… — в голосе Геулы появилось напряжение. — Какого «такого»?

Ян вздохнул поглубже и выпалил:

— Ну… секса…

Повисла пауза.

Геула смотрела в окно. Так внимательно она еще не смотрела в окно никогда в жизни. В коридоре всхрапнул Бяшка, и Геля вздрогнула, как будто у нее над ухом лопнул воздушный шарик.

— Ян, послушай, — затараторила Геула. — Я разберусь с одноклассниками, сдам экзамены, уеду из Минска, оставлю в покое маму. С Костей все уже закончилось, с ним было просто… А ты… Ты ведь очень большой кусок моей прошлой жизни. У нас с тобой был миллион возможностей… Если бы это была судьба, мы бы уже давно… Мы столько раз оставались одни…

Геула говорила все быстрее и все тише.

Ян попытался пошевелиться, Геула опять вздрогнула. Ян увидел, что она не просто испугана, она действительно в панике.

— Слушай, — сказал он, чтоб разрядить обстановку, — а ты не помнишь, когда последняя электричка в Минск?

*

— Мам, я останусь ночевать в Молодечно. Прости, так получилось… Представляешь, последнюю электричку отменили. Нет, я тут случайно встретилась с Яном, у него в Молодечно живет бабушка. Нет, бабушка сейчас в Минске. Мам, все нормально… Да, хорошо. Да, я на связи.

Геула посмотрела на Яна.

— Тебе привет от моей мамы, — сказала она.

— Угу, — ответил Ян. — Раз уж мы здесь до утра, может быть, сварим какие-нибудь макароны? Кушать очень хочется.

От еды Гелю разморило. Она свернулась на диване калачиком, завернулась в плед, чтоб не смущать Яна, и притихла. Ян немного потаращился в ноутбук, а потом спросил:

— Ты где спать будешь?

Геля не ответила.

— Ты не волнуйся, — торопливо добавил Ян, — я приставать не буду! Лягу тихонечко в соседней комнате. Или на кухне. Просто надо выбрать, кто где.

Геула снова промолчала.

Ян оторвался от монитора и увидел, что Геля спит. Так же, как в его ролике, свернувшись калачиком и подложив под голову локоть.

Она была совершенно… Ян снова понял, что ему не хватает слов.

Геула сейчас напоминала какую-то рыбку… или устрицу… короче, что-то такое нежное, что может существовать только в панцире. Но сейчас это нежное сбросило панцирь и теперь лежит…

Беззащитная!

Ян понял, что правильное слово — «беззащитная». Без щита. Не за щитом.

Он нашел в шкафу еще один плед, пахнущий бабушкой, набросил его на Геулу, подоткнул со всех сторон и начал на нее смотреть.

*

Лиза смотрела в потолок. Когда Геля уезжала на каникулы с любимой «Коллекцией приключений», когда она ночевала у подруг, когда она ездила на соревнования, остаться одной в квартире было даже приятно.

Сейчас было страшно. Одиноко. Пусто.

Теоретически она все знала. Дочь вырастет и уедет. Это нормально. Это правильно. Так и должно быть. Гораздо хуже будет, если не уедет. Гораздо хуже, если до тридцати у мамы под крылышком. Геуле шестнадцать, она взрослая, у нее должна быть своя жизнь, своя любовь, своя история.

«Спишь?» — звякнул сообщением телефон.

Лиза улыбнулась. Альбина всегда знала, когда нужно поболтать.

— Слушай, — с места в карьер начала Альбина, — я тут подумала, может, и хорошо, что Геля с Костей сейчас поругались. Пусть погуляют, пусть проверят свои чувства. А потом они все равно поймут, что лучше не найдут никого. В конце концов, судьба не может врать. Не зря они в один день родились. Кстати! Чина заказал наше кафе на двадцать восьмое мая на шесть часов. Костик сейчас, конечно, выпендривается, но когда увидит Гелю, никуда не денется, выкинет своих новых девок из головы. Наша Геула самая красивая. Как она, кстати?

— Нормально, — ответила Лиза, — спит.

— Я не хотела тебе говорить, — сказала Альбина, — но я случайно встретилась с мамой какого-то Яна. Она мне начала рассказывать что-то про судьбу и про то, что у них любовь. Ты его знаешь?

Лиза что-то промычала в ответ.

— Вот и я сказала, что все это фигня, — обрадовалась Альбина, — мы еще на свадьбе знаешь как гульнем! Ух!

Через полчаса Лиза поймала себя на том, что пятый раз пересматривает ролик с Геулой на «Сиамтубе» и ревет так, что скоро нужно будет спасать ноутбук.

Она просто зашла посмотреть, что нового наснимали Геля с Яном. Это видео было ударом под дых. Ей вдруг стало себя жалко. Очень захотелось, чтоб рядом был человек, который любит. Который способен любоваться тем, как ты спишь…

*

К рассвету Ян все понял.

Он влюбился.

В Геулу.

Давно.

Мысль была до того простая и очевидная, что Ян на себя рассердился. Как можно было быть таким тормозом! Ведь все признаки налицо! Ему с ней хорошо? Хорошо! Сердце ёкает, когда Ян смотрит на Гелю? Еще как! Особенно когда у нее халат норовит сам собой распахнуться…

Ян нервно дернул головой и еще тщательнее подоткнул края пледа на Геле.

Так, что еще? Думает он о ней? Само собой! Постоянно?

Тут Ян заколебался. Честность требовала признать, что иногда он думает не о Геле, а о чем-то другом. О родителях. О сценарии. Об экзаменах. Но ведь невозможно постоянно думать только об одном!