Каникулы Петрова и Васечкина - Владимир Алеников Страница 37

За кадром раздавался голос Маши, которая сама комментировала снятый ею фильм:

– Я решила, что они собираются удрать на Северный полюс. Но зачем это делать летом, подумала я, когда можно купаться, загорать, играть в футбол? Лучше это делать зимой, когда всё равно холодно… А может, они собрались бежать на Южный полюс? Но Петров и Васечкин таинственно молчали. И тогда я решила установить за ними постоянное наблюдение.

В этот момент на экране возник просунувшийся в щель Васечкин, а за ним – Петров.

– Вот они – Петров и Васечкин – всем известные закадычные и неразлучные друзья… – торжественно объявила Маша.

В кадре в это время Петров и Васечкин, оказавшись за забором, сразу о чем-то горячо заспорили…

Васечкин, размахивая руками, доказывал что-то Петрову…

Петров отталкивал Васечкина…

Васечкин – Петрова…

Словесная и физическая обстановка накалялась…

– Петров мне друг, но истина дороже! – продолжала комментировать Маша.

Петров и Васечкин неожиданно бросились на землю и замерли…

– Лежачего не бьют! – заметила Маша.

На экране Петров высунулся было посмотреть, что происходит, но Васечкин изо всех сил дёрнул его за ногу так, что Петров ткнулся носом в землю.

Затем высунулся Васечкин, и на этот раз его дёрнул за ногу Петров. Причём так, что теперь уже Васечкин ткнулся носом. А из кустов неподалёку показался мирно щипавший траву козёл…

– «Тебе половина и мне половина!» – как поётся в известной песне… – невозмутимо продолжала Маша. – Вот девиз Петрова и Васечкина.

На экране Петров тянул два рюкзака, а за ним, довольный, налегке шагал Васечкин…

– Всем известна пословица: «Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт», – комментировала Маша. – Но не таковы наши друзья, чтобы испугаться трудностей в достижении своей цели…

На экране тем временем Петров и Васечкин начали восхождение на высокую скалистую гору…

– Тем более, как известно, в горах и проверяется настоящая дружба…

Маша включила магнитофон, и за кадром зазвучала музыка известной песни Высоцкого «Если друг оказался вдруг…».

На экране Петров и Васечкин, не успев пройти и ста метров, сделали привал на живописной поляне…

Петров разводил костёр…

Кипятил воду…

Что-то готовил…

А Васечкин в это время быстро поглощал провизию…

Друга не надо просить ни о чём,

С ним не страшна беда,

Друг мой – третье моё плечо…

– иронично зазвучала в магнитофоне «Песня о друге».

А на экране Петров и Васечкин никак не могли размотать верёвку…

Когда же наконец им это удалось, они пошли в разные стороны, причём каждый тянул канат на себя, так что фактически они топтались на месте…

А из магнитофона звучала песня:

…Вместе весело шагать по просторам,

По просторам…

На этот раз друзья на экране действительно шли в гору.

Васечкин плёлся из последних сил. Он то и дело присаживался на камни отдохнуть, а когда Петров звал его дальше, он показывал, что стёр ноги…

Если он не скулил, не ныл…

– звучал за кадром голос Высоцкого, —

Если хмур был и зол, но шёл,

А когда ты упал со скал,

Он стонал, но держал…

Теперь Петров и Васечкин, как бы скованные одной цепью, повисли на двух концах каната, середина которого зацепилась за чахлое деревце на краю скалы…

Они как на весах, перевешивая друг друга, качались над пропастью.

Камера как-то странно вильнула вбок, в небо, по сторонам и вновь уткнулась в качающихся Петрова и Васечкина…

– Тут мне пришлось вмешаться, иначе фильм мог остаться незавершённым… – прокомментировала Маша.

На экране после небольшого затемнения снова появились Петров и Васечкин. Они стояли над пропастью, оглядываясь в поисках своего спасителя, при этом каждый сматывал свой конец верёвки до тех пор, пока они… не столкнулись лбами.

Потом друзья долго тёрли ушибленные места, вытирали набежавшие слёзы, стукались лбами ещё раз, чтобы не поссориться, пожимали друг другу руки, обнимались – и всё это под песню Высоцкого:

Если шёл он с тобой, как в бой,

На вершине стоял хмельной…

Петров и Васечкин сняли с себя рюкзаки, что-то достали оттуда.

На экране крупно возникли их сосредоточенные, поглощённые какой-то ответственной работой лица.

Потом экран заняли ноги Васечкина, стоящие на петровских плечах…

…Затем ноги Петрова, стоящие на плечах Васечкина. Было хорошо видно, как пот стекал по вдохновлённому лицу Васечкина… и напряжённому лицу Петрова… И вот, наконец, они, обнявшись, стояли на вершине скалы, усталые, но счастливые, перемазанные с головы до ног чем-то белым.

Зазвучали последние аккорды песни, и на экране перед изумлёнными зрителями показалось то, ради чего друзья забрались так высоко в горы, рискуя жизнью…

Огромная надпись белыми аршинными буквами:

«ЗДЕСЬ БЫЛИ ПЕТРОВ И ВАСЕЧКИН!»

Фильм продолжался.

Васечкин что-то восторженно говорил Петрову, указывая на надпись…

– Знаешь, Петров… – расшифровала его текст Маша, – вернёмся СЮДА ЧЕРЕЗ СТО ЛЕТ И ВНУКАМ ПОКАЖЕМ, КАКИЕ МЫ БЫЛИ ДУРАКИ!!!

В зале и так на протяжении всего сеанса слышались смешки и аплодисменты, теперь же раздался дружный хохот.

Староста Лёша подошёл к Маше и пожал ей руку.

– Увидеть самому и дать возможность увидеть другим – вот главное преимущество кино! – сказал он.

А Петров и Васечкин, стараясь ни на кого не глядеть, молча пробирались к выходу под градом насмешек. Оказавшись на улице, они спрятались за угол. Оба, не сговариваясь, решили дождаться Машу. Когда же она наконец появилась, они, выскочив из-за угла, догнали, окружили её с двух сторон и каждый показал ей кулак.

– Ябеда! – сказал Васечкин.

– Предательница! – подтвердил Петров.

– А чего вы обиделись? – улыбнулась переполненная успехом Маша. – Я же вас честно предупреждала, что буду снимать скрытой камерой… Ты же сам согласился! – сказала Маша Васечкину. – Только чтобы меня видно не было… Помнишь? Вот вы меня и не видели!

– Не видели, – согласился Васечкин. – А если бы видели!.. – Он не закончил фразу и снова выразительно потряс кулаком. – Пошли! – позвал он Петрова.

И оба зашагали прочь.

– Постойте! – окликнула их Маша. – Это же кино… Вы же теперь знаменитые… Хотите, я о вас ещё один фильм сниму? Вы будете моими любимыми актёрами…