Золото Хравна - Мария Пастернак Страница 36

Секира взмыла над головой Торлейва. Он отпрянул в сторону, но там ждал его меч Зверолова из Гиске. Торлейв не успел увернуться — острие, летевшее горизонтально, врезалось ему в бок. Торлейв глухо вскрикнул. Поначалу даже не почувствовал боли, лишь резкий удар.

— Что, досталось тебе, плотник? — спросил Нилус со смехом.

Торлейв шарахнулся от нового удара — у самого его виска вонзилась в бревно секира Дидрика. Стена амбара содрогнулась. Дидрика вынесло вперед. Повиснув на секире, Торлейв пнул Дидрика обеими ногами в брюхо — тот всхрапнул и осел в снег.

Меч Нилуса пел, точно оса в воздухе, целился прямо в сердце Торлейва. Задира встретил его достойно. Сталь врезалась в сталь так, что посыпались искры, но рука резчика была крепка.

Меч Нилуса не дрожал, подобно мечу Стюрмира. Торлейв почувствовал силу Зверолова из Гиске, едва клинки соприкоснулись, и отразил атаку, отбив удар вверх. Нилус, не ожидавший такого отпора, ощерился как зверь.

Тем временем Дидрик рывком выдернул из стены свою секиру. Он был силен, но неповоротлив. Торлейв мог бы без особого труда удерживать его на расстоянии, если бы не пел над ухом, не смолкая, меч Нилуса из Гиске.

Рубашка на боку намокала все сильнее. Теперь боль дрожью пронзала ребра Торлейва, отзываясь на каждое движение. Он не знал, глубока ли рана, но надеялся, что неглубока, раз он еще на ногах. В ушах его стоял скрежет и звон — но это был звон мечей. В глазах темнело, но то сумерки застили свет. Торлейв стойко держал оборону, в самих его мышцах и суставах жила память о жестких уроках Стурлы.

— Как ни пыжься, все равно скоро сдохнешь! — кричал Нилус.

Наконец подоспели Весельчак и Стюрмир.

— Черт, здесь крыльцо! — выкрикнул Стюрмир. — Не подойдешь.

— Попробуем по-другому, — сказал Весельчак, пританцовывая за спиною Нилуса. Он достал один из своих ножей и метнул в Торлейва, но промахнулся. Нож ударился рукоятью о стену и упал в снег.

Альгот коротко ругнулся. В этот миг Нилус сделал мощный выпад снизу вверх. Торлейв подхватил его меч, увел еще выше. Локоть его наткнулся на твердый локоть Нилуса. Ягнятник разгадал движенье, но было поздно: удар достиг цели. Нилус страшно закричал и, схватившись за щеку, отступил назад. Кровь залила его лицо.

Торлейв прислонился спиной к стене амбара, занял нижнюю боевую стойку. Ноги его скользили. Сердце прыгало в груди, дыханье паром срывалось с губ, и волосы, мокрые от пота, уже смерзались сосульками на лбу.

— Пустяки, Нилус, это ж маленькая ранка! — прокричал Стюрмир. — Где девчонка?!

— Не знаю! — яростно отвечал Ягнятник, утирая кровь с лица рукавом красной рубашки. — Я отомщу этому щенку! В куски изрублю сукина сына!

Дидрик с ревом занес секиру над головой Торлейва. Задира подсек секиру в замахе и не дал ей опуститься. Торлейв отступил на два шага, вдохнул, сжал зубы и атаковал сам.

— Где ваши головы?! — заорал Стюрмир. — Зачем мне смерть какого-то плотника с Пригорков? Мне нужна девчонка, или Стурла никогда не расскажет мне про золото! Найдите мне ее!

Задира со свистом рассек воздух возле лица Дидрика.

— Лучше помоги нам! — закричал Боров, едва успев отскочить от Торлейва. — Мы найдем ее, когда покончим с этим стервецом!

«Они загнали его в угол, и меч его сломался».

Нет, меч Торлейва не сломался. Задира сверкал, рассекая вечерние сумерки, и вел за собой руку. Порой Торлейву казалось, что клинок Хольгера сам знает, что делать.

— Втроем не можете справиться с одним ремесленником! — с досадой воскликнул Стюрмир.

Поискав глазами, он выбрал одну из крепких жердей, что стояли у поленницы, и взбежал на крыльцо. Однако опора крыши мешала ему размахнуться, а подойти ближе он боялся.

Меж тем Торлейв чувствовал, что слабеет. Лица в сумерках расплывались мутными пятнами. Истоптанный снег, отмеченный темными крапинами его собственной крови, становился все более скользким. Торлейв едва не упал, но устоял, удержавшись за стену.

Нож Весельчака Альгота точно стрела просвистел мимо лица Торлейва и с глубоким стуком врезался в бревно, пригвоздив к нему рукав кьёртла. Торлейв рванулся, ткань затрещала. Ему удалось освободиться, но невольно он повернулся спиною к Стюрмиру. И тогда тот со всего маху хлестко ударил Торлейва по затылку.

Свет померк в глазах. Торлейв рухнул на снег, не издав ни звука.

Сердце Вильгельмины точно остановилось. Она закусила рукав, чтобы не закричать.

— Вот так глушат молодых бычков у нас в Нур-Трёнделаге! — ухмыльнулся Стюрмир.

Он вышиб ногою меч из руки Торлейва.

— Убью!.. — взревел Нилус, бросаясь вперед. По лицу его текла кровь.

— Убьешь, убьешь, — заверил его Стюрмир. — Только не сейчас. Халле! Андрес! Свяжите руки молодцу, заприте его в этом амбаре и стерегите, пока мы ищем девчонку. Если она появится — хватайте и трубите в рог. Дидрик, Альгот, обойдите южную часть усадьбы, мы с Ягнятником пойдем к северу. Не спрячется! Ей просто некуда деться.

— А через ограду и в лес? — предположил Халле.

— Вернется! — заверил Стюрмир, указав на распростертого на снегу Торлейва. — Она его не бросит, я-то уж знаю.

Слезы кипели на глазах Вильгельмины, она вытирала их замерзшими пальцами. Торлейву связали руки, проволокли над самой ее головой, скинув наземь с крыльца целый сугроб снега, и бросили в амбар.

Несколько мгновений, пожалуй, самых страшных в своей жизни, она чувствовала себя совершенно беспомощной; однако это быстро прошло.

Если бы вы всю жизнь свою прожили на хуторе Еловый Остров и если бы вы играли в свое время в прятки с таким мастером этого дела, как Торлейв, вы не говорили бы, что в усадьбе негде спрятаться. Она поняла, что должна сделать. Точно какой-то будущей памятью увидела она, как они с Торлейвом идут по лесу на лыжах.

— У меня все получится, — сказала она себе.

Уже почти совсем стемнело, но на дворе было достаточно светло из-за снега.

— Выпить хочется, — буркнул Андрес.

— На, возьми фляжку, там осталось еще со вчера, — зевнул Халле. Оба они были крепкие деревенские парни и совершенно не выглядели отпетыми злодеями.

Вильгельмина окончательно уверилась в успехе. Это был ее дом, ее лес, ее кусты. Ее мир — неужели он не укроет ее и не поможет? Поднялся ветер, будто нарочно, чтобы заглушить ее шаги. Она забрала лыжи Торлейва и Задиру из-под самого носа Халле и Андреса. Вдоль плетня, никем не замеченная, пробралась как лисица к северным воротам и спрятала лыжи и меч под еловыми лапами.

— Буски! Буски!

Пес, радостно виляя хвостом, подбежал к хозяйке.

— Сейчас ты будешь очень послушным псом, Буски, — прошептала Вильгельмина. — И ты сделаешь всё, что я скажу, ведь ты самый умный пес в мире, Буски, ты же знаешь!