Клуб путешественников-фантазеров - Улисс Мур Страница 36

Спенсер вошёл в каюту, со злостью хлопнув дверью и чертыхаясь. Расстегнул широкий ремень и, отшвырнув его в сторону, схватился за голову.

– Чёрт побери! – вскричал он.

«Мэри Грей» сильно качало, и Спенсер старался удержаться на ногах, и это требовало немалых усилий. Обезьяны бунтовали, а Джон-Ду, это ничтожество, остался на берегу в этом проклятом городе. И словно всего этого мало, он так и не разыскал Улисса Мура.

Спенсер опёрся на стол, намереваясь собрать бумаги, связанные с путешествием. У него оставалось совсем мало времени. Следовало торопиться. И тут он случайно увидел свое отражение в зеркале: глубоко запавшие глаза, как всегда недовольное выражение лица, а кожа совсем бледная из-за того, что он всё время курсировал по Тёмному морю.

– И что же дальше, Спенсер? – обратился пират к своему отражению. – Как же ты станешь теперь управлять своим экипажем?

Он не знал ответа на этот вопрос. Подумал, что обезьяны просто испугались внезапной бури на море, и посмотрел на барометр, на лунный календарь и навигационные карты, пытаясь понять причину происходящего. Что это – прилив, водоворот, цунами?

Паршивые обезьяны. Проклятый Джон-Ду со своей идеей набрать экипаж, который якобы никогда не взбунтуется. И будь проклят он сам за то, что снова поверил этим сказкам.

У них уже была однажды обезьяна на борту. Ну да, с него хватит!

Внезапно взволновавшееся море – непредвиденное обстоятельство, которое он не учёл. Или же это сигнал, что нужно убираться отсюда. И как можно дальше.

Он разозлился, вспомнив последние слова Блэка Вулкана: Улисс Мур сейчас рядом с любимой женой…

– Значит, мёртв, – решил Спенсер и пожал плечами.

Якорная цепь «Мэри Грей» сильно дёрнулась. Если волнение ещё усилится, якорь начнёт бороздить дно.

Мёртв.

Слово, которое не имеет к нему, капитану Спенсеру, никакого отношения.

Все другие люди должны умирать. В том числе все женщины. Даже те, которых он любил.

В этот момент Спенсер увидел валявшуюся на полу старинную серебряную рамку с фотографией, поднял её. На снимке он, Спенсер, держал на руках девочку. Это была София, его маленькая София.

Пират помрачнел, презрительно ухмыльнулся и, швырнув фотографию на пол, вскричал:

– Но как это могло случиться? Как они смогли отнять тебя у меня?

Фотография упала рядом с небольшой записной книжкой в чёрной кожаной обложке.

Спенсер смотрел на книжку, не узнавая.

Поднял, открыл.

И вскипел гневом.

В записной книжке Мориса Моро оказался новый рисунок. Он возник неожиданно в рамочке на той странице, где обычно появлялась Джулия.

Анита Блум положила на рисунок руку и успела подумать, что уже видела когда-то этого бородатого человека в морской форме, в фуражке с золотым якорем.

Это был капитан Спенсер – таким пирата нарисовал Морис Моро, иллюстрируя книги Цирцеи де Бриггз.

– Но как это возможно?..

«Моро! – думал капитан Спенсер, выходя из своей каюты с записной книжкой в руках. – Откуда могла взяться здесь записная книжка Мори са Моро? Человека, который вместе с другими членами семьи Мур похитил мою дочь…»

«Мэри Грей» опять крепко качнуло, и Спенсер понял, что нужно поскорее подняться на палубу. Он не встревожился: ему приходилось переживать куда более сильную качку, хотя такая стремительная смена прилива и отлива, какая происходила сейчас в закрытой гавани, и в самом деле весьма необычна.

Спенсер быстро пролистал страницы записной книжки и почти наугад опустил руку на рисунок девочки с ключом в руке, которая вдруг напомнила ему Софию.

«Это ты?» – прозвучал в его сознании голос.

Спенсер отдёрнул руку. Бригантина снова сильно накренилась, но пират удержался на ногах и, снова положив руку на рисунок, тихо спросил:

– София?

У Аниты Блум, сидевшей на заднем сиденье машины поджигателей, ёкнуло сердце. Девочка отвела руку от рисунка капитана Спенсера и, посмотрев на своих спутников, сказала:

– Он думает, что я – София!

Поджигус наклонился к записной книжке и, взглянув на рисунок, сказал:

– Это то, о чём он мечтает на самом деле…

– И что же мне теперь делать?.. – растерялась Анита.

– Пусть так и думает, – ответил дворецкий.

– Папа? – услышал Спенсер, глядя на рисунок девочки в книжке.

– София? Неужели это и в самом деле ты? – проговорил Спенсер, на лице которого в одно мгновение сменилась целая гамма чувств – недоверие, уверенность и снова сомнение.

– Это я. Твоя дочь.

– Но… Где ты? Разве… Разве ты ещё жива?!

– Я здесь… на этих страницах. Я всё время живу на этих страницах.

Мысли в голове у Спенсера путались. Возможно ли, что его дочь, его девочка ещё жива? Что её обессмертила простая… записная книжка?

– А ты, папа, ты… жив?

Пират невольно рассмеялся:

– Конечно жив… – Он тронул ожерелье из обезья ньих черепов, что висело у него на шее. – Не помнишь разве моё ожерелье? То, что ты заставила Королеву обезьян отдать мне? Тринадцать черепов… Тринадцать жизней отдал я ей в обмен на мою.

– Где ты сейчас?

– В Килморской бухте. Я прибыл сюда отомстить за тебя!

– Отомстить за меня? Но я не нуждаюсь ни в каком отмщении!

– Но всё равно ты будешь отомщена, потому что я так хочу! Они… они похитили тебя и вынудили меня бежать… Будь они прокляты! Но я нашёл их и наказал. Одного за другим. Всех, кто восстал против меня, капитана Спенсера!

– Папа… Никто не похищал меня.

– Неправда!

– Я сама ушла. Сама!

– ТЫ ЛЖЁШЬ! – закричал пират, а бригантину при этом немыслимо качало на волнах.

– Ты должен перестать мстить! Месть ни к чему не ведёт!

Ни к чему не ведёт.

Лицо Спенсера внезапно омрачилось.

Годы и годы отчаянной охоты, погонь и убийств. И всё только ради того, чтобы утолить жажду мести. Чтобы уничтожить семью Мур. Чтобы у неё не осталось наследников. Чтобы никто никогда не вспомнил о них. Годы и годы… по существу, вся жизнь потрачена лишь на то, чтобы прийти в конце концов к мысли, что всё это…