Загадка сорвавшейся встречи - Анна Устинова Страница 32

Не успела она открыть, Баск заорал во всю глотку:

— Павел…

Варя зажала ему рот рукой и, ткнув пальцем вверх, шепнула:

— Там блеклый.

У Сени сделался такой вид, словно количество информации достигло критической точки, и он вот-вот взорвется.

— Ба… ба… блеклый? — ошалело прошептал он. — Га… га… где?

— В лифте, — шепотом продолжала девочка. — А Муму наверх побежал.

— А мы? — уставился на нее Баск.

Варя не успела ответить. Сверху донеслись истошные вопли Герасима:

— Дяденька, отпусти! Ты чего?

Варя и Баск, уже поднявшиеся к Марго и Ивану, с ужасом прислушивались. Наверху завязалась борьба. Лифт остановился. Возня наверху усилилась, затем лифт пошел вверх. Снова остановился. И тут же поехал в обратном направлении. Звуки борьбы стихли. Вдалеке громко хлопнула дверь.

Все это произошло столь быстро, что Баск, Иван, Марго и Варвара лишь изумленно переглядывались. Лифт остановился на первом этаже. Кто-то опрометью побежал к двери и выскочил на улицу. Кабина немедленно взмыла вверх. Ребята прильнули к окну.

— Пашка! — первым узнал Баск. — За ним! И все четверо с грохотом понеслись вниз по

лестнице.

— Пашка, стой! Это мы! — распахнув дверь, проорал Баск.

Луна развернулся на девяносто градусов и побежал им навстречу.

— Ребята! Муму захватили! Срочно вызываем помощь!

— А с тобой-то там чего было? — не терпелось узнать Ивану. — Смылся, что ли?

— Да, да, — скороговоркой выпалил Луна. — Где здесь ближайший телефон?

— Дурак, я ж тебе с собой дал, — счел своим долгом напомнить Баск.

— С твоей «соткой» кранты, — отмахнулся Павел. — Где автомат? А то эти сейчас смоются. У них машина. И Муму наверняка с собой возьмут. Как заложника.

— Вот их машина, — указала на «Ниву» Варвара.

Сеня мельком взглянул на автомобиль, глаза его хищно блеснули.

— Вы, ребята, бегите и звоните, — сказал друзьям он. — А я сейчас быстренько сделаю, чтобы они никуда не уехали.

— Я тебе помогу, — вызвался Иван. Остальные кинулись к автомату. Порывшись

в сумке, Сеня извлек небольшой набор инструментов, который всегда носил с собой.

— Вот, Ванька, классное шило. Коли им колеса у этой тачки.

— А ты? — спросил Пуаро.

— Я с домофоном поработаю, — объяснил Сеня.

Оба мальчика принялись за дело. Работа спорилась. Так что минуту спустя они подбежали к звонившим.

Луна как раз диктовал Николаю Лукичу Безвинному адрес.

— Только, пожалуйста, скорее! — напоследок взмолился он. — Ведь удрать могут в любую минуту!

— Никуда не денутся, — с уверенностью произнес Баск. — Домофон теперь не открыть. Ни снаружи, ни изнутри. Если уж я чего делаю, то капитально.

— А если все-таки выберутся? — спросила Варя.

— Пущай себе, — небрежно проговорил Иван. — Все четыре колеса у них проколоты. Далеко не уедут.

— Герои, — с характерной своей полуулыбкой посмотрела на мальчиков Маргарита.

— А вдруг они какую-нибудь другую машину словят? — заволновался Иван.

— Вот этого мы и не должны им позволить, — решительно произнес Павел. — Пошли во двор. Последим. Если что, дружно поднимем жуткий крик и скандал.

И он махнул рукой в сторону подъезда.

— А что это у тебя? — спросила Варя.

— Где? — уставился на нее Луна.

— В кулаке, — пояснила Варя.

— А-а, — Павел разжал кулак.

Друзья увидели у него на ладони зеленоватый камень размером с куриное яйцо.

— Это из той квартиры, — сказал Луна. — Там таких целый кейс.

Баск поработал на славу. Герасима удалось освободить лишь после того, как специально вызванная бригада рабочих вырезала автогеном металлическую дверь подъезда. За этим наблюдала изрядная толпа народа. Часть ее составляли просто любопытные. А другая часть тщетно пыталась попасть в собственные квартиры.

— Как тебе такое удалось сотворить с домофоном? — допытывался Николай Лукич Безвинный у Баска.

— Да ничего тут особенно сложного нет, — скромно объяснял свой успех Сеня.

Правда, Команде отчаянных он говорил другое. Мол, секрет фирмы.

Виталий Семенович, которого любящий сын в результате удостоил звонком, принесся на место происшествия последним. Все-таки ему удалось успеть до вскрытия двери подъезда. Найдя Сеню живым и невредимым, нефтяной олигарх несколько успокоился, однако не преминул заметить:

— У нас с тобой впереди серьезный разговор. Баск согласился, но настоял, что они не уедут

до освобождения Муму.

Несколько часов спустя воссоединившаяся Команда отчаянных уже без Сени сидела в просторной гостиной Луны. Родители Павла еще не вернулись с работы. Поэтому он, уплетая котлеты с картошкой, в подробностях рассказывал друзьям, что случилось в квартире Валерия Владимировича Кузнецова.

— Ну и что же ты сделал, когда этот Андрей спустился во двор? — полюбопытствовал Герасим.

— Ну, я надеялся, что Кузнецов займется какими-нибудь сборами, — отвечал Луна, — а мне

как-нибудь удастся удрать. Но, видимо, ему в голову пришло то же самое. Он мне и говорит: «Вставай. Пошли. И без глупостей». А мне чего делать? Я встал.

— Ну? — уставился Иван на Луну.

— Баранки гну, — откликнулся Павел. — Кузнецов меня в сортир затолкал и дверь снаружи на защелку запер. Чувствую: дело дрянь. Если я так просижу до прихода Андрея, они меня точно в коробке из-под телевизора из квартиры вывезут. Я начал шуметь. Ору и изо всех сил долбаю в дверь. Кузнецов не реагирует. Я крышку с бачка сорвал, и ну колотить ею по унитазу, и ну предупреждать: «Или выпускайте, или я сейчас унитаз разобью, и вам всю квартиру зальет». Это, видно, ему совсем не понравилось. Слышу: топает к сортиру. Ну, я и думаю: «Или сейчас, или вообще никогда». Только он открыл, я в него крышкой от бачка. Кажется, хорошо получилось. Потому что Кузнецов рухнул. И дорогу к выходу мне перегородил. Я смотрю: он, гад, подняться пытается. Я — в комнату. Вижу, у дверей кейс стоит. Хватаю — тяжелый. Разворачиваюсь, и как Кузнецова кейсом по кумполу шандарахну! Кейс раскрывается. Из него вылетает сверток. Падает. Рвется. И из него по всему полу рассыпаются какие-то каменюги. Я через Кузнецова перепрыгиваю и одну каменюгу хватаю. «Если, — думаю, — этот гад поднимется, то в него запущу». Но он не поднялся. Я к двери. И пулей на верхний этаж, чтоб с Андреем ненароком не столкнуться.

— Ты-то на верхний, — с такой обидой пробубнил Герасим, словно Павел был чем-то перед ним виноват, — а я как раз на шестой прибежал, а твой Кузнецов прямо на меня выпер из своей двери. Вцепился и орет: «Стой! Не уйдешь!»