По-настоящему - Екатерина Болдинова Страница 32

Наркоторговцы были задержаны. Димка говорит, они уже дают показания. А нас с Олей всё на том же уазике отвезли домой. За рулём был Дима. Всю дорогу Оля молчала. А когда мы подъехали к её подъезду, тихо сказала: «Я боюсь идти домой. Можно я пойду к тебе?»

Сначала она не могла говорить и только пила прохладный чай, чашку за чашкой. Я тоже молчала. Тишину нарушили часы с кукушкой, сообщившие, что уже пять часов вечера.

– Почему ты мне ничего не сказала? Ведь ты же знала, что там будет, – спросила Оля. Её голос немного дрожал.

– Я подумала, что если ты будешь знать об операции, то не захочешь в ней участвовать. Испугаешься. Разозлишься на меня. Скажешь, что я тебя предала, – честно ответила я. – А потом, я и сама не знала, как это будет происходить. И родителям мы с Димкой ничего не сказали.

Ну да, скажешь им.

– Какая ты смелая, Маринка, – сказала она наконец. – И сильная.

Я чуть не грохнулась со стула. Смелая? Сильная? Вот глупости! Но вслух сказала совсем другое:

– Ты меня прости, что я Димке всё рассказала. Просто я не знала, что делать, и решила с ним посоветоваться…

– Ну что ты! Такая шоковая терапия получилась, – улыбнулась Оля.

11 апреля 2000 года

Не могу, так больно и обидно… Поругались со Стёпкой…

12 апреля 2000 года

Первая наша ссора прошла и оттаяла. Не думала, что это так тяжело – ссориться с любимым человеком. А сколько ещё таких размолвок впереди?..

Поссорились мы из-за подготовительных курсов. Родители отправляют меня на трёхмесячные курсы перед поступлением на юрфак.

– Значит, ты будешь поступать здесь? Не поедешь в Москву?

– Стёпа, ну какая Москва? – В этот момент я с ужасом поняла, что говорю мамиными словами и даже повторяю её интонацию. – Меня никто там не ждёт, да и лишних средств, чтобы содержать меня там, у нас нет.

– Что значит, никто не ждёт, Марина? А я?.. Ты что, не хочешь, чтобы мы были там вместе, вместе учились, снимали квартиру?

Я не ответила. Да и что я могла сказать? Что мы с родителями уже несколько раз крупно поспорили из-за моей будущей профессии? Что о Москве никто и слышать не хочет? И, наконец, что мы со Стёпой не так уж много времени вместе, чтобы строить общие планы?

– Ты не хочешь? – он схватил меня за плечи и легонько тряхнул.

– Пусти меня! – я дёрнулась. Он держал крепко, но как-то… нежно.

– Неужели ты правда останешься здесь и будешь учиться на юриста? Марина! – Снова «Марина». Стёпа уже несколько месяцев называл меня только Маришей и Ришенькой.

– Да, Стёпа, – твёрдо сказала я. Твёрдость давалась нелегко, где-то в горле стоял комок.

Он отпустил меня и отвернулся. Я осторожно тронула его за плечо.

– Стёп…

Он отшатнулся.

– Ты просто боишься. И не любишь ни себя, ни меня.

Минуту я стояла оглушённая этими словами. «Он прав, он прав, он прав…» Нет, не прав, я ведь люблю его, я не могу без него, не могу… Мне было физически больно – как будто эти слова пронзили одновременно сердце, душу и вдобавок залепили пощёчину.

– Не любишь, – тихо повторил он. А я вдруг резко развернулась и побежала домой.

Дальше – как в классических любовных романах. Полдня плакала в подушку, потом не подходила к телефону, не занималась, не делала вообще ничего. Вечером поругалась с мамой. Кричала, что не хочу повторять их с папой путь. С родителями помирились утром. Стёпа зашёл за мной по дороге в школу, с букетом цветов…

…И всё-таки его слова меня очень больно зацепили. «Не любишь ни себя, ни меня».

13 апреля 2000 года

За всеми этими событиями я как-то забыла написать о Татьяне (вот не могу я её Таней называть, хоть ты тресни!). Сначала, видя наше с Олей охлаждение, она очень активно стала предлагать мне свою дружбу. Причём именно предлагать, как это делают маленькие дети. Несколько раз она приносила мне кассеты с интересными (по её мнению) фильмами и как бы между делом предлагала посмотреть. Я честно посмотрела один или два фильма, больше не смогла. Потом пригласила в кафе. Я вежливо отказалась. Потом у Татьяны «образовался» лишний билетик на концерт Губина (ужас, она думала, я пойду?). Она звонит мне почти каждый день. Лезет с разговорами. Улыбается. Но я не могу не видеть холодного блеска в её глазах. Вот уже несколько дней она буквально умоляет меня позаниматься с ней алгеброй, даже Нину Петровну попросила меня уговорить… Так и быть, я согласилась. Договорились завтра, после уроков. Татьяна настаивает, чтобы мы занимались у неё дома.

14 апреля 2000 года

…Такое ощущение, словно меня стукнули по голове чем-то очень тяжёлым. Нет, конечно, я никогда не думала, что Татьяна – ангел во плоти. Но что она способна на такое, я не могла и помыслить… Страшно даже представить, чем всё это могло закончиться. Мерзко, гадко… И так грязно.

Утром, по дороге в школу, я совершенно случайно сказала Стёпке, что после уроков пойду учить Татьяну алгебре. Он вскинул на меня удивлённые глаза.

– С каких это пор Татьяна интересуется алгеброй?

– Не знаю, но она уже неделю меня просит позаниматься у неё дома, – пожала плечами я.

– Дома? Не в школе, после уроков, а именно дома?

– Ну да, – тут уже я удивилась Стёпиной реакции.

– Ты не пойдёшь туда одна, – очень резко сказал он. – Не пойдёшь, и всё.

– Почему?

– Потому что мне это не нравится, – отрезал он.

– Стёпа, я не могу не пойти. Меня даже Нина Петровна уговаривала…

– Ну-ну, – только и ответил он.

На последнем уроке Стёпу вдруг вызвали в медкабинет за какими-то бумагами для военкомата.

Сразу после звонка ко мне подлетела Татьяна. «Ну что, идём?» – с энтузиазмом спросила она. «А может, всё-таки здесь посидим с книжками?» – в последний раз попыталась переубедить её я. «Да у меня же всё дома – и тетрадки, и учебник», – проворковала Татьяна. И мы пошли к ней.

На лестнице мы столкнулись с Олей. Она проводила нас удивлённым взглядом и поспешила дальше. После той истории с наркотиками Оля снова налегла на учёбу.

Татьяна живёт минутах в десяти от школы. Такой высокий новый дом. Её родители – новые русские. Кажется, у них несколько магазинчиков в Сибирске и по области. Впрочем, неважно. К сожалению, они много времени уделяют своему бизнесу и мало – единственной дочери. Их квартира – просто необыкновенных размеров. У Татьяны большущая комната, свой собственный новенький компьютер, музыкальный центр, телевизор, видеомагнитофон… Даже синтезатор, на котором она не играет… Ух, я слегка обалдела от такой роскоши.

Сначала всё шло очень мило. Татьяна показала мне квартиру, я поиграла на синтезаторе. Потом Татьяна вышла переодеться, а я стала раскладывать книги и готовиться к занятию.