У-гу! - Карл Хайасен Страница 32

Большое спасибо за Ваше письмо. Мы, сотрудники всеамериканской сети «Блинчики бабушки Паулы», гордимся неустанной заботой нашей компании об окружающей среде. Мы предпримем все возможные усилия для того, чтобы развеять Ваше беспокойство. Примите мои личные заверения в том, что «Бабушка Паула» работает в тесном сотрудничестве с местными органами власти, скрупулезно придерживаясь всех действующих законов, правил и постановлений.

Искренне Ваш

Чак Э. Чуддинг,

Вице-президент по общественным связям

— Пустая отмазка, — сказал Рой, возвращая письмо.

— Вот-вот. О совах — вообще ни слова.

Они вышли из фургончика на солнечный свет. Жаркое марево поднималось над бесконечными рядами старых машин.

— Долго ты тут собираешься прятаться?

— Пока не засекут. Кстати, что ты делаешь вечером?

— Уроки.

Вообще-то это была отговорка: домашнее задание было уже почти готово, осталось прочесть всего одну главу по истории. Но Рой догадывался, что Рыбохват затевает новый набег на «Бабушку Паулу».

— Ну, управишься раньше — приходи сам знаешь куда, — сказал мальчик. — Как начнет темнеть. И прихвати торцовый ключ.

Это было страшновато и заманчиво. Рой одновременно и хотел помочь Рыбохвату, и опасался, что тот сделает какую-нибудь глупость.

— Ты же болен, — напомнил он. — Тебе надо отдыхать.

— Ха! Отдохну, как будет время.

— Все равно у тебя ничего не выйдет, — настаивал Рой. — Ты можешь их только притормозить, но не остановить. «Бабушка Паула» — большая компания. Она просто так не уйдет.

— И я тоже, Монтана.

— Рано или поздно тебя поймают и запрут в заведение для малолетних правонарушителей.

— Ну и что? Я и оттуда сбегу, как всегда.

— Ты не скучаешь по нормальной жизни?

— Нельзя скучать по тому, чего никогда не было, — ответил Рыбохват без особой грусти в голосе. — Может, когда-нибудь я и вернусь в школу, — продолжал он, — но пока мне хватает моей соображалки. Пусть я не знаю алгебры, или кто открыл Бразилию, или как сказать по-французски «хорошая собачка», — зато могу разжечь костер. Две сухие палочки, камень — и готово. Могу залезть на пальму и набрать кокосов на целый месяц.

Неподалеку взревел автомобильный двигатель, и мальчики нырнули обратно в фургончик.

— Хозяин свалки приехал, — прошептал Рыбохват. — У него внедорожник. Суперская тачка! Носится тут на ней как автогонщик.

Когда рев внедорожника переместился на другой конец автосвалки, Рыбохват провел Роя коротким путем к дырке в заборе, и они выбрались наружу.

— И куда ты теперь? — спросил Рой.

— Не знаю. Может, схожу на разведку.

— Куда?

— Сам знаешь куда, — сказал Рыбохват. — Надо присмотреть цели на вечер.

— Ох.

— Хочешь знать, что за цели?

— Наверное, мне лучше не знать, — сдержанно ответил Рой.

Может, рассказать Рыбохвату про отца? Чтобы он понимал, почему Рой не может ему во всем помогать, хоть и сочувствует его партизанской войне. Рой с ужасом представлял себе, как их с Рыбохватом ловят на стройплощадке и родители потом приходят в тюрьму и разговаривают с ним через решетку, как в кино.

— Знаешь, мой папа — федеральный агент, он работает на министерство юстиции, — сказал Рой.

— Круто, — ответил мальчик. — А мой отчим целыми днями смотрит канал «Развлечения и спорт» и жует чипсы. Ладно, Монтана, пошли. Покажу тебе кое-что.

— Меня вообще-то зовут Рой.

— Хорошо. Пошли, Рой.

И он снова припустил бегом.

Однажды летом в конце семидесятых годов — когда Рой Эберхард еще не родился на свет — у берегов Флориды, чуть южнее Кокосового Залива, разыгрался настоящий тропический шторм. Человеческих жертв не было, зато домам и дорогам вдоль береговой линии досталось как следует.

Среди пострадавших оказался и бот-краболов «Молли Белл». Его сорвало с якоря, швырнуло на прибрежные скалы и немного потрепало в волнах, после чего он затонул. Точнее, не совсем затонул, а так, наполовину, — скорее застрял.

Шторм выдохся, приливная волна схлынула, а полузатонувший краболов остался торчать в щели между двумя скалами. Из-за острых, облепленных ракушками камней и опасных течений ни один капитан спасательного судна не рискнул подойти к скалам вплотную, чтобы вытащить «Молли Белл».

С каждым годом от «Молли» оставалось все меньше: ее прочный корпус понемногу разрушался под совместным напором моря, непогоды и жуков-древоточцев. Через двадцать с лишним лет над поверхностью воды осталась только облезлая накренившаяся крыша рулевой рубки. Зато на ней легко умещались два мальчика — и они уселись бок о бок, подставив лица солнцу и опустив ноги в бледно-зеленую воду.

Роя поразила чудесная тишина этого места, огражденного от шума цивилизации мангровыми зарослями. Беатрисин брат, прикрыв глаза, втягивал в себя соленый морской воздух.

Над их головами парила одинокая скопа, высматривая добычу на мелководье. Мимо проплыла стайка молодых тарпонов — эти тоже явно выискивали, чем бы поживиться. На берегу царственно стояла на одной ноге белая цапля — как раз на том дереве, где мальчики повесили свою обувь, прежде чем поплыть к заброшенному краболову.

— Недели две назад я тут видел крокодила, — небрежно заметил Беатрисин брат. — Здоровенный, метра три.

— Мог бы и заранее предупредить, — рассмеялся Рой.

На самом деле он чувствовал себя здесь в полной безопасности. Такая нетронутая красота, прямо как в заповеднике, — и всего в каких-то двадцати минутах от дома. Я мог бы и сам отыскать это место, подумал Рой, если бы не носился так со своей тоской по Монтане.

— Крокодилы — это ерунда, — сказал Рыбохват. — Москиты хуже.

— Ты Беатрису сюда водил?

— Только один раз. Голубой краб цапнул ее за ногу, и на этом все кончилось.

— Бедный крабик, — хмыкнул Рой.

— Угу, ему мало не показалось.

— Можно тебя кое о чем спросить?

— Только не про имя, — предупредил Рыбохват. — Оно мне совершенно ни к чему.

— Я хотел спросить про твою маму, — сказал Рой. — Вы с ней поссорились, что ли?

— Ничего мы не ссорились. Просто не разговариваем, и все. Я уже привык.

Это не укладывалось у Роя в голове.

— А где твой настоящий отец?

— Никогда его не видел, — пожал плечами Рыбохват. — Даже на фотке.

Рой не знал что сказать и решил ничего не говорить. Вода рядом с рулевой рубкой «Молли» вдруг мелко забурлила, и из нее выпрыгнули сразу несколько небольших, с ладонь, серебристых рыбешек — наверное, спасались от хищника.