Призрак мальчика в пижаме - Дж. Э. Уайт Страница 32

– Так вы поэтому не хотели, чтобы я помогала призракам? – спросила Корделия. – Вы их изучаете?

– Вовсе нет, – сказала доктор Рокени, подходя ближе. – Послушай, почему бы тебе не вернуться в гостиную? Я заварю чайку и всё тебе расскажу. Могу гарантировать, что к тому времени, как я закончу рассказ, ты будешь относиться к призракам совсем иначе.

Корделия подалась вправо, стараясь, чтобы её и доктора Рокени разделяло как можно больше всякого хлама. Она боялась, что, стоит ей утратить бдительность, директорша дотянется и схватит её.

– Нет уж, сперва расскажите, – ответила Корделия. – А потом я решу, так ли я хочу чаю.

– Ну, как хочешь, – сказала доктор Рокени, чуть заметно улыбнувшись. – Мне было двадцать девять, когда дядя Дариус сообщил мне, что я должна стать новым директором школы Тени. Нас, Тени, на свете немало: со времён Элайджи наше семейное древо разрослось вширь и вдаль. Но я – единственная, кто наделён Зрением.

– Вы видите призраков? – спросила Корделия.

– До некоторой степени, – ответила доктор Рокени. – Во внешнем мире я призраков не вижу – это действительно редкий дар, – но мне хватает способностей видеть тех, кто обитает в школе Тени. Здесь духи приближены. Как через увеличительное стекло.

Она пожала плечами.

– Но я не питала интереса к этому семейному бизнесу. Тогда я только защитила диссертацию по истории искусств. Мне хотелось путешествовать по миру, а не торчать в кошмарной старой школе. Однако мама умоляла меня помочь родным, и наконец я сдалась. Я рассчитывала, что поработаю тут пару лет, просто чтобы мама не расстраивалась. А уж потом заживу настоящей жизнью.

Взгляд доктора Рокени затуманился и устремился куда-то вдаль. Корделия видела подобное выражение на лице мамы, когда та рассказывала, как в юности мечтала стать балериной. Отдающие горечью мечты о несбывшемся.

– Вот так я и попала сюда, в школу Тени, вынужденная опекать толпу мертвецов. Я злилась, тосковала и скучала. Не имея более интересного занятия, я принялась наблюдать за призраками. Дядя Дариус предупреждал, чтобы я их не тревожила: «Просто выгоняй всех живых оттуда до наступления ночи, дальше старое здание управится само», вот как он выразился. Проблема в том, что дядюшка был в пятистах милях оттуда, а я воображала, что понимаю больше его, со своим крутым университетским образованием. Я обнаружила, что все призраки явно стремятся найти какой-нибудь предмет, важный для них лично. Наблюдательному человеку не так уж трудно разобраться, что к чему. Ничего не напоминает, а?

– Мы зовём их «светлые ключики», – созналась Корделия.

– Очаровательно! – доктор Рокени улыбнулась, вполне искренне, и Корделия помимо собственной воли покраснела от похвалы. – Кстати, даже сам Элайджа так и не догадался, почему призраки дают подсказки, помогающие их спасти. Я всегда считала, что некто с обострённым чувством справедливости узнал о том, как Элайджа извратил естественный порядок вещей и вмешался в дело. В любом случае однажды вечером я подсунула той маленькой босоножке пару новеньких туфелек, просто посмотреть, что будет. И вот, пожалуйста: она исчезла в лучах света! Надо тебе сказать, это было очень приятно. Я помогала мёртвым избавиться от этого ужасного, одинокого существования. Казалось бы: что тут может быть не так?

Доктор Рокени устремила взгляд в сторону слухового окна, поглощённая собственным рассказом. Корделия подалась ближе к выходу.

– Вскоре я узнала, что в школе Тени я не единственная, кто способен видеть призраков, – продолжала доктор Рокени, стоя спиной к Корделии. – Человек по имени Дэвид Фишер тоже обладал Зрением. Мы принялись работать вместе, стараясь освободить как можно больше призраков, и даже не задумывались над тем…

Корделия рванула вперёд, чуть не снесла модель готической усадьбы, выскочила за дверь и пронеслась по коридору. В гостиной, согнувшись в три погибели и упираясь руками в коленки, стоял Бенджи.

– Вот! П-привёл!.. – запыхавшись, выдавил он. В квартиру вошёл мистер Уорд. Обычно Корделия побаивалась громадного смотрителя, но на этот раз его грозная фигура внушала ей ощущение безопасности.

– Зачем вы здесь? – резким тоном спросила доктор Рокени.

– Парень буквально умолял меня прийти, – сказал мистер Уорд. – Говорил, что его подружка в беде.

– А больше он никому ничего не сказал? – спросила доктор Рокени.

Мистер Уорд покачал головой.

– Да в это время в школе уже и нет никого, – сказал он.

– Очень кстати, – сказала доктор Рокени. – А не то у нас могли бы начаться настоящие проблемы.

– Вот как раз так я и подумал, – кивнул мистер Уорд.

Он закрыл дверь и запер её за собой.

18
Корделия принимает решение

Корделия с Бенджи испуганно примостились на краешке дивана, доктор Рокени пошла на кухню ставить чайник. Мистер Уорд привалился спиной к двери, скрестив на груди огромные ручищи и всем своим видом давая понять, что сбежать не выйдет.

– Вы уверены, что стоит им рассказывать всё как есть? – окликнул он вышедшую на кухню доктора Рокени. – А если они родителям расскажут?

– Родители им не поверят! – ответила доктор Рокени, перекрикивая свист чайника. – А потом, я же им с самого начала собиралась рассказать всё как есть, сразу, как поняла, что они затеяли. Это вы меня отговорили, сказали, будто лучше их припугнуть.

– Ну, я не был уверен, что они нас послушаются, – сказал мистер Уорд, как будто оправдываясь. – Эти, добросердечные, всегда самые упрямые!

Лицо у него помрачнело и как будто бы смягчилось.

– Вон, как Дэйв.

«Это он про Дэвида Фишера? – спросила себя Корделия, вспомнив ужасные слухи про то, что мистер Уорд сделал с предыдущим смотрителем. – А вдруг он и с нами собирается сделать то же самое?!»

Очевидно, на лице у неё отразился испуг, потому что мистер Уорд досадливо покачал головой.

– Да знаю я, что про меня болтают! – буркнул он. – Будто бы я изрубил его на части и сжёг в котле, верно? Брехня это всё. От первого до последнего слова. Мы с Дэйвом были закадычные друзья. Я бы его и пальцем не тронул. Просто в тот последний вечер мы повздорили, потому что…

Тут в комнату вошла доктор Рокени с подносом, на котором стояли чайник и три чашки.

– Хватит, Крис, – перебила она, ставя поднос на журнальный столик. – Так они ничего не поймут, надо всё объяснить с самого начала.

Она налила Корделии чашку чаю.

– На, он с ромашкой. Успокаивает нервы.

Корделия отхлебнула совсем чуть-чуть. Чай был горячий и душистый. Вкус ей не понравился, но надо сознаться, что в животе бурчать сразу перестало. Доктор Рокени налила ещё две чашки, Бенджи и себе, и устроилась на кушетке напротив.