Тайна прошлогоднего снега - Валерий Роньшин Страница 31

— А что они сейчас делают на этом "Поплав­ке"? — спросила я у Гвоздя.

— То же, что и в прошлом году, — считают людей на Земле.

— А зачем?

— Для сравнения с данными годичной давно­сти. И уже выяснилось, что людей на Земле меньше, чем должно быть.

— Может, просто смертность выросла? — предположила я.

— Никак нет! Смертность обычная: 55 мил­лионов человек в год.

— Тогда, может, рождаемость упала?

— Никуда она не падала. Наоборот, растет, судя по моему "счетчику". А народу на Земле при этом все меньше и меньше.

Наш разговор все больше и больше походил на диалог из какого-то фантастического боевика. Пришельцы… Черная Дыра… секретная космиче­ская станция… Но меня уже заколебало удив­ляться. Ну сколько можно в самом-то деле?..

И я продолжила как ни в чем не бывало:

— Вы хотите сказать, что пришельцы из Чер­ной Дыры воруют еще и землян?

— Так точно, — козырнул Кипятков.

— И вы думаете, что их цель — украсть всех землян, а потом переселиться на нашу планету?

— Никак нет! — козырнул Кипятков. — Мы думаем, что цели у них гораздо глобальнее.

— Куда уж глобальнее, — хмыкнула я. — За­владеть Землей!

— С точки зрения нас, землян, это, конечно, глобальная цель, — согласился майор Гвоздь. — А для пришельцев из Черной Дыры — это не цель, а всего лишь — целька. Главная их цель — украсть нашу Солнечную систему.

Да уж, и впрямь глобальная цель!

— А откуда вы это знаете, Петр Трофимыч?

— Отсюда, — постучал Гвоздь указательным пальцем себя по лбу. — Своим умом дотумкал. К тому же мы располагаем некоторой информа­цией: здесь, в Бесовке, находится Передающий центр пришельцев. Та самая церквушка, где ты была днем. Через ее черные купола в Черную Дыру уходят таинственные шифровки. Жора, по­кажи.

— Слушаюсь! — козырнул Кипятков и пока­зал мне шифровку:

758585858869060790587834623728384905906067 74734636634758657854686758687837847848576968 097878638462375236555123514467536759835674534 8465 659565465687 886643267546

— А нельзя ли ее как-то расшифровать? — спросила я заинтересованно.

— Уже расшифровали. Жора, покажи рас­шифровку.

Кипятков показал:

ПРОШЛОГОДНИЙ СНЕГ ПРОШЛОГОДНИЙ СНЕГ ПРОШЛОГОДНИЙ СНЕГ ПРОШЛОГОД­НИЙ СНЕГ ПРОШЛОГОДНИЙ СНЕГ ПРОШЛО­ГОДНИЙ СНЕГ ПРОШЛОГОДНИЙ СНЕГ ПРО­ШЛОГОДНИЙ СНЕГ ПРОШЛОГОДНИЙ СНЕГ…

— Гавриков говорил, что прошлогодний снег — это артефакт, — вспомнилось мне.

— Нет, это не артефакт, и даже не снег, и уж тем более не прошлогодний.

— А что ж это, Петр Трофимыч?

— Скорее всего, нечто такое, под чем подра­зумевается нечто совсем иное, — глубокомыслен­но изрек Гвоздь.

— О, Петр Трофимыч, — осенило меня, — а что, если под "прошлогодним снегом" пришель­цы подразумевают плотоядные облака, и земляне вовсе не исчезают с Земли, а их плотоядные облака пожирают. Меня вон тоже облако слопа­ло, — пожаловалась я, — а сейчас переваривает.

Гвоздь покачал головой.

— Плотоядные облака, Эмма, здесь ни при чем. Это наши земные дела. В Бесовке когда-то располагался секретный полигон для испытания нового секретного оружия — этих самых плотояд­ных облаков. Кстати сказать, плотоядные обла­ка — мое изобретение, — горделиво отметил бра­вый майор. — И очень ценное, между прочим. К примеру, засели какие-нибудь бандиты в горах и их оттуда никакими пушками не выбить. Тогда на горы насылается стадо плотоядных облаков — и проблема снята… Жаль только, что работы по этому проекту свернули из-за нехватки средств.

— А облака, выходит, над Бесовкой так и кру­жат?

— Кружат, — подтвердил Гвоздь. — Но они совершенно безопасны. Испытания были оста­новлены на первой стадии "окутывания объекта", до второй стадии "поедания объекта" дело так и не дошло. А жаль, очень жаль.

Но мне, честно сказать, было вовсе не жаль. Я была на семьсот семьдесят седьмом небе от сча­стья, что меня в данный момент никто не перева­ривает. И на радостях выдала блестящую идею:

— Петр Трофимыч, а что, если взять да и за­хватить Передающий центр? А пришельцев всех разом арестовать: и Онуфрия, и Каннибалова, и Смертолюбову, и Одуванчикову…

— Я гляжу, Эмма, ты все такая же торопы­га, — посмеивался майор, заодно подкручивая усы. — Тебе надо было родиться от своей бабуш­ки, раз ты так торопишься.

— А что?! — горячилась я. — Классная же идея!

— Идея, конечно, классная. Но, как говорит­ся, ждали, пока сварится, — нужно подождать, пока остынет. Тем более что ситуация складыва­ется двоякая, я бы даже сказал — троякая. В этом деле появился побочный эффект.

— А что это такое?

— Кипятков, объясни, — распорядился Гвоздь.

— Слушаю! — козырнул капитан и объяснил: — Побочный эффект — это то, что сбоку.

— А.что тут сбоку?

— Не "что", а кто, — уточнил майор.

— И кто?

— Ты!

— Я? — изумилась я.

Гвоздь протянул мне листок бумаги.

— Вот, прочти расшифровку шифровки, кото­рая ушла из Передающего центра в Черную Дыру буквально вчера вечером.

Я прочла:

ЭММА МУХИНА ЭММА МУХИНА ЭММА МУ­ХИНА ЭММА МУХИНА ЭММА МУХИНА ЭМ­МА МУХИНА ЭММА МУХИНА ЭММА МУХИ­НА ЭММА МУХИНА ЭММА МУХИНА ЭММА МУ­ХИНА ЭММА МУХИНА ЭММА МУХИНА…

— Ничего не понимаю, — вертела я бумажку в руках. — А я-то тут при чем?

— Дело в том, Эмма, что ты не ты.

— Я не я?

— Так точно! Ты погибла год назад.

— Как погибла?

— Как герой! Смертью храбрых. При выпол­нении секретного задания. Поэтому я тебе и не звонил все это время. А ровно через год мне зво­нит из Штатов Гриша Молодцов и говорит, что ты грохнулась с небоскреба. А еще через не­сколько дней ты появляешься в Бесовке живая и невредимая. Вот как ты все это объяснишь?

— Даже не знаю, — чесала я свою репу. — Та­ких крутых заморочек со мной еще не бывало. А вы точно уверены, Петр Трофимыч, что я в прошлом году погибла?

— Я лично присутствовал на твоих похоронах и видел тебя в гробу.

— А где меня похоронили?

— Неподалеку отсюда, на подводном кладбище.

— На подводном?! — воскликнула я, тотчас вспомнив картину Смертолюбовой под названи­ем "Подводное кладбище", которая мне присни­лась в прикольном сне, не помню уж каком по счету — рыбки плавают между крестов и надгро­бий, а на одном из надгробий крупно написано: "МУХИНА".

— А что это за подводное кладбище? — поин­тересовалась я.