Мой верный друг Тэм - Бобби Пайрон Страница 31

— Папа, — сказала я, усаживаясь прямо перед ним, пока он разговаривал по телефону. — Я иду гулять.

Папины непослушные рыжие волосы, торчащие в разные стороны, выглядели так же нелепо, как и все вокруг.

Он кивнул и прикрыл трубку рукой.

— Хорошего дня, зайка.

Как только я надела пальто, я услышала, как он сказал кому-то по телефону:

— Нет, сэр, я не вас назвал зайкой. Я просто…

Бедный папа.

Я шла вниз по улице мимо маленьких домиков. Они сгрудились, как кучка мокрых цыплят на ветру. Я никогда не видела детей, играющих в этих маленьких двориках и катающихся на велосипедах. Я уверена, что они все сидят в четырех стенах и смотрят телевизор, или играют на видеоприставках, или ходят по супермаркету.

Я свернула на Эдж-хилл и срезала путь через «Музыкальный ряд». Мне нравился этот район с красивыми деревьями и разноцветными домами. Я видела людей, прогуливающихся с футлярами для гитар и другими инструментами, висящими у них на спинах. Уверена, они все идут за своей путеводной звездой, как и мой папа.

Мысли о папе и его путеводной звезде заставили меня вспомнить о Тэме, моей путеводной звезде. На сердце стало тяжело и грустно.

На самом деле, после того как я посмотрела фильм «Дом в Теннеси», я чувствовала себя ужасно несчастной. Когда девочку отправили из города в деревенский дом, я заскучала по своему дому в горах. Там, где жила она, не было таких великолепных больших гор, как у нас, но было очень много зеленой травы под ногами вместо бетона и большие поля и пастбища, полные цветов. Клянусь, я весь фильм ждала, когда увижу коричнево-белую колли, бегущую по полям и улыбающуюся своей собачьей улыбкой.

Просигналил гудок, потом еще один. Я остановилась. Я так задумалась о Тэме и об Уальд-Кэт-Ков, что забыла, где нахожусь.

Я оглянулась вокруг. Поток машин на улице увеличился, и людей стало больше. Огромные здания возвышались по обе стороны дороги. Я чуть не свернула шею, пытаясь увидеть небо. Куда бы я ни глянула, везде были люди, здания и машины. Незаметно для себя я оказалась в самом центре Нэшвилла.

Я глубоко вдохнула, чтобы успокоить нервы. Я определилась с направлением и пошла вниз по улице. Из каждого магазина, мимо которого я проходила, доносилась музыка. Музыка и запах еды. В животе у меня заурчало.

Я уже хотела развернуться и пойти домой, когда заметила большую реку. Я так давно не видела ни рек, ни озер — никаких водоемов. Я просто должна была подойти и отдать ей дань уважения.

Я спустилась вниз до конца тротуара и пересекла Первую авеню. Прислонившись к ограде, я упивалась видом этой большой шумной реки. Затем закрыла глаза и стала слушать ее голос. Я знала, что даже у запертой в центре этого большого города реки есть голос — как и у нашей речки Клир-Крик, и у яблоневого сада, и у ивы у реки. Я затаила дыхание и прислушалась.

Каркнула ворона. Просигналила лодка. А потом…

— О нет!

Мои глаза распахнулись. Это было не то, что я ожидала услышать от реки.

Я услышала визг шин и еще больше автомобильных гудков, чем обычно.

Я оглянулась посмотреть, из-за чего был весь этот шум.

Прямо на тротуаре, не более чем в десяти футах от меня, прыгала, кричала и махала руками девочка.

— Пожалуйста! — вопила она. — Не сбейте мою собаку!

Собаку?

И как бы в подтверждение своих опасений я увидела, как маленькое существо прошмыгнуло между машинами.

Девочка тоже бежала между машинами и кричала:

— Дасти! Ко мне, Дасти!

Одна машина резко свернула в сторону, чуть не задев девочку. А Дасти по-прежнему делал то, что делает любая собака, когда за ней гонятся, — убегал.

— Ничего себе!

Я выскочила на дорогу и громко спросила у девочки:

— Его зовут Дасти?

Она посмотрела на меня. По ее лицу, на которое была надвинута фиолетовая бейсбольная кепка, текли слезы.

— Да, — всхлипывая, ответила она.

Я посмотрела вверх по улице. Машины уже тронулись на зеленый свет. Я посмотрела вниз по улице. Там машины еще стояли на светофоре.