Проклятие Фрейи - Брайан Перро Страница 31

— Да, — подтвердил Амос, — но сначала по пути мы должны забрать наших друзей. Они находятся на дрейфующем трехмачтовом судне. И еще мне хотелось бы, чтобы мы разыскали в море трех наших друзей, трех беоритов, упавших за борт.

— Ваших друзей больше там нет, — сказала носовая фигура. — Разве вам никто не сказал?

— Как это — больше нет? — забеспокоился Беорф. — Мы будем их искать там, где они пропали, и все!

— Ты ничего не понял, юный беорит, — промолвила деревянная голова. — Я сам проводил их в Асгард, селение богов. Петер Гигант в одиночку поразил ужасную морскую змею. Но, к несчастью, он скончался от полученных ран. Хелмик Неутолимый и Альре Топор были потоплены моренами. Этих водяных чудовищ призвал Локи, и они одержали верх над храбрыми воинами. Беориты не очень-то умело сражаются в воде, и потому, несмотря на все их усилия, они были подло убиты. Рута Валькирия, Уло Улсон по прозвищу Большая Глотка, Банри и братья Гой и Кассо Азулсон, в свою очередь, были увлечены на дно океана и брошены моренам. Их смерть была быстрой и безболезненной. Они тоже пытались защищаться, отвечая ударом на удар, но безуспешно. Судьба беоритов была решена волей бога Локи. Но не хотел бы я сейчас оказаться на его месте, когда Один занес над ним свою руку: возможно, он будет наказан…

Амос и Беорф горько заплакали, услышав, какая судьба постигла их друзей.

— Возможно, будет наказан! — взвыл рассерженный властелин масок. — Боги совсем ничего не понимают! Мы для них просто пешки! Фигурки для игры, которые они передвигают, как хотят… Мы с Беорфом потеряли настоящих друзей. Людей, которых мы любили всем сердцем! Локи предал смерти просто так восемь человек и, возможно, он будет наказан!

— Но… — промолвил Скидбладнир, — восемь человек — это ничто! Гораздо больше людей погибают, сражаясь за своего бога, религиозные войны уносят миллионы жизней. Почему же боги должны сурово наказывать Локи? Из-за восьми смертных?

— Вот кто мы для них! — воскликнул Амос. — Смертные! Простые смертные существа без будущего, чья судьба зависит от их божьей милости? И это все, что мы собой представляем?

— Да, именно так, — подтвердила носовая фигура. — Вы всего лишь букашки по сравнению с божественностью этого мира. Вы — мелкие солдатики богов, которые воюют между собой, используя вас. Земля — это гигантское поле битвы, населенное странными существами. Каждый день вы деретесь друг с другом, вы убиваете своих ближних во имя богов. Разве ты сам не убивал гоблинов? Или дракона? А Беорф? Разве он не уничтожил в Братели Великой целое полчище горгон?

— Мы же всего-навсего защищались! — возразил толстый мальчуган. — Мы отвечали на нападение жестокостью только потому, что у нас не было другого выбора.

— Выбор всегда есть! — уверила носовая фигура с отеческими нотками в голосе.

— В таком случае, — твердо произнес Амос, — если правда, что у нас всегда есть выбор, то я делаю свой… Я сойду с этого корабля. Мне не нужны боги и их мораль, мне не нужны их наставления и благодеяния. Я человек, и я делаю такой выбор: полностью беру в собственные руки свою судьбу и не жду никакой милости от богов. Моя миссия — это установить равновесие мира, и по этой причине я не могу пользоваться милостью ни Фрейи, ни Одина. Я ничего не прошу у богов добра, и мне не нужна милость богов зла. Установить равновесие — для меня сегодня означает бороться с богами, чтобы предоставить каждому существу, живущему на нашей Земле, такой мир, какой оно само себе представляет, а не вылепленный какой бы то ни было божественной волей.

— Ты богохульствуешь! — возмутился Скидбладнир. — Надо принять одну из сторон, ты не можешь держать нейтралитет, ты не можешь жить без провожатого, ты не можешь выбирать… Ты всего лишь человек! Останься на корабле, иначе…

— Иначе что? — злобно крикнул Амос. — Попробуй удержать меня на борту, и ты увидишь, как простой смертный сможет поджечь тебя, щелкнув пальцами. И никогда не угрожай мне больше, иначе тебя ждут неприятности. Думаю, если жизнь восьми беоритов, восьми моих друзей, для богов не в счет, то и существование Скидбладнира для них не более важная вещь. Тебя не так уж сложно заменить, как и человека, гнома или фею! Я ухожу… и не вздумай мне препятствовать!

Амос быстро сошел с корабля и, объятый яростью, быстро направился к скалам. Носовая фигура опустила голову и не сделала ничего, чтобы его удержать.

Он шел, а в ушах у него звучали песни Банри, перед глазами стояла круглая фигура Уло. Он вновь вспоминал о силе Хелмика, размолвках Гоя и Кассо, о нежности Руты. Он вспоминал о смелости Петера и отваге Альре и представлял себе, что смерть объединила их всех на вечном пиру.

Властелин масок едва сдерживал слезы, так у него на сердце было тяжело. Только что он лишился друзей, людей, которые принимали его как своего и которые по-настоящему его любили.

— Я тоже ухожу, — твердо сказала горгона. — Фрейя вернула мне жизнь, за что я ей очень признательна. Но, несмотря на это, я больше не хочу подчиняться воле богов. Божества горгон никогда не учили нас дружбе. Это Амос и Беорф сделали меня лучше, и никто другой. Я ничего не должна богам, но у меня долг перед теми, кто меня вырастил, и перед теми, кто меня уважает… даже если я не такая, как они! Не удерживай и меня тоже… А то мне захочется показать тебе мои глаза. У меня взгляд такой, что ты оцепенеешь… лучше сказать, окаменеешь…

И юная горгона сошла с корабля, держась прямо и гордо вскинув голову. Тогда Скидбладнир просительно обратился к Беорфу:

— Так я отвезу тебя домой, юный беорит? В путь, сын Одина!

— Я не сын Одина, — злобно ответил толстяк. — Я сын Эвана и Ханны Бромансон.

Беорф бросил на землю молот и щит, подаренные Фрейей.

— Отнеси это богине, мне ничего не надо! Я многое понял. У моего народа есть одно достоинство, которое называется гордость! Из-за истории с ожерельем на наше племя было наложено проклятие, которое чуть не погубило нас. Простое недоразумение между богами вызвало смерть моих родителей, моих друзей, угрожало прервать род сотен беоритов. И все это из-за какого-то… какого-то дурацкого ожерелья. Скажи Фрейе, что члена семьи Бромансон нельзя купить за волшебные безделушки. Я пришел просить ее ради своего племени, и никогда не забуду, что из-за Одина и его будущей супруги я потерял людей, которых любил всем сердцем. Я не буду больше сражаться ни за богиню, ни за добро, ни за зло. Я буду сражаться на стороне моих друзей, чтобы освободить мир от превосходства богов. Я лучше с голоду подохну, чем отправлюсь в путешествие на корабле моих врагов…

Толстый мальчуган бросил щит и волшебный молот. Они ему были больше не нужны. Настоящие беориты дерутся когтями, зубами и отчаянно храбры. Беорф подхватил сундук, в котором сидел дракон, и сошел с корабля, чтобы догнать своих друзей.

Позади него драккар богов Скидбладнир медленно растаял в воздухе.

Трое ребят, стоя у обрыва, смотрели на океан. Перед ними, без конца и без края, расстилалась водная гладь. Насмотревшись вдаль, Беорф после долгой паузы сказал: