Перекресток двенадцати ветров - Олег Верещагин Страница 30

— Кто-то искал золото и потом наткнулся на клад, — предположил Егор. — Офигел от радости, бросил лопату, выпил спирт из фляжки и пошёл таскать слитки.

— Похоже, так и было, — кивнул Рат.

— Людное место, — вздохнул Сашка. Рат серьёзно ответил:

— Золото притягивает людей…

— А вон ещё один, которого притянуло, — Егор вытянул руку. — Интересно, это белый или красный?

Он указывал на скелет, лежащий метрах в десяти, чуть в стороне от шурфов. Мальчишки без страха или брезгливости подошли вплотную.

— Не, это гражданский, — сказал Сашка. — И не с тех времён.

В самом деле — на скелете ещё сохранились остатки камуфляжа, почти целые понизу высокие ботинки, пояс с разной мелочью — ржавый нож выглядывал из прогнивших ножен, торчали из-под крышки патронташа зелёные донца патрон. Около дерева, под которым лежал скелет, стояло ружьё — «сайга» 12-го калибра.

— Похоже, что-то не поделили, — заметил Егор. — Рат, ты чего?

Двигаясь, как во сне, Рат подошёл к дереву, взял ружьё. Мальчишки непонимающе смотрели, как он повертел оружие в руках, поставил обратно. Опёрся плечом о дерево и сказал, глядя на останки у его корней:

— Здравствуй, па. Вот где ты оказался…

…Если честно, Сашка и Егор испугались, что Рат сошёл с ума. Он метался между деревьями и звал мать, потом жахнул в древесные кроны из нарезного ствола и страшно завыл. Сашка начал отбирать у Рата ружьё, но не справился бы, не навались и Егор. Они вырвали оружие у спятившего друга, и Сашка зашвырнул его в кусты, после чего все трое клубком покатились по земле. Рат старался разбить себе голову о корни и мотал двоих здоровых парней, как бумажных, отбрасывал их и что-то нечленораздельно кричал. На губах у него висели хлопья пены.

В конце концов Сашка и Егор объединёнными усилиями скрутили Рата и, тяжело дыша, присели возле него, прижимая к земле. Рат лежал с закаченными глазами и мелко дышал, поводя плечами туда-сюда, мальчишкам казалось, что они удерживают скрученную стальную пружину.

— Вот это и называется — берсерк ^[29], — хватая ртом воздух, пояснил Сашка. — Я фигею.

Ему в армии цены не будет, только начальство его выше майора не пустит, а то он чего доброго Нью-Йорк в одиночку возьмёт…

— Он мне губу разбил, — хмуро сказал Егор, — берсерк… Так это, — он оглянулся в сторону скелета, — его отец? Дядя Слава? Ужас…

— Похоже, его убили, — сказал Сашка.

— Да, похоже… А что он про мать кричал?

— Так они же вдвоём были, его мать и отец. И совсем не в этих местах должны были находиться, — пояснил Сашка. — Наверное… и она где-нибудь тут.

— Ужас, — искренне повторил Егор. — Искать надо, наверное… Его отпустить можно?

— Да можно теперь, — Сашка встал. — Вот что… Ты неси ту лопату. Надо похоронить… А я тут похожу вокруг, поищу…

— У неё ручка сгнила.

— Как-нибудь выскребем без ручки.

— Я…сам, — Рат сел, вытер лицо, губы. Глаза у него налились кровью. — Я сам вы…вы… копа… — и он сложился вдвое, подтянул колени к животу, завалился боком в мох и тихонько, безутешно заплакал.

— Он верил, что они живые, — еле слышно сказал Сашка. — Понимаешь, он всё это время верил… Кошмар…

— А ведь это мой дед его… ну, дядю Славу — убил, — вдруг сказал Егор. Сашка изумлённо посмотрел на старого приятеля.

— Ты что? Головой о кедр стукнулся, пока боролись?

— Я серьёзно, — кивнул Егор. — Он — ну, дед Никифор — проклял ведь дядю Славу, когда тот в армии остался. И умер. А такие проклятья всегда сбываются… И ещё. Это ведь один из тех кладов, про которые дед Никифор говорил. Может, он его и прятал…

— Те, кто прятал — они все там лежат, — напомнил Сашка, кивнув на ручей. Егор замялся, но лишь на миг:

— Ну, может… Но всё равно он про этот клад что-то знал. И дядя Слава проклятья-то опасался, недаром он всё пытался сам разбогатеть, просто так, сколько лет в тайгу ходил золото мыть! А когда понял, что не выйдет — решил рискнуть, пошёл за кладом. И вот…

— Слушай, — вдруг спросил Сашка, — а откуда ты всё это знаешь?

— Ну… — Егор смутился. — Ксанка рассказала, про это всё их село знает…

— А… — Сашка встал на колени, положил ладонь на спину Рата и почти нежно сказал:

— Ну ладно, ну хватит…

— Пусть плачет, — хмуро сказал Егор. — Ему будет полегче… Пошли, и ружьё-то подбери.

— Подожди, — Сашка закусил губу. — Но значит, этот клад проклятый, понимаешь?!

Смотри, сколько из-за него людей погибло!

— Да, наверное… — Егор почесал щёку. — Ладно. С этим мы что-нибудь решим…

… Когда Егор вернулся на место, где они оставили Рата, тот сидел возле скелета.

— Я там это… — Егор переступил с ноги на ногу. — Я могилу выкопал. Небольшую…

— Больше никого не нашли? — Рат встал, лицо у него было всё в подтёках слёз, хмурое и взрослое.

— Я не знаю, — Егор покачал головой. — Сашка пошёл искать. Рат. Это. Я… — он не договорил — подойдя к Рату вплотную, обнял его. Секунду помедлив, Рат ответил тем же и дрожаще вздохнул. — Я тебя больше не брошу, — тихо сказал Егор. — Ни за что, пусть хоть режут. Хочешь, я отца уговорю, чтоб ты жил у нас?

— Да он уже предлагал… — Рат оттолкнулся, вытер остатками рукава глаза. — Ты посиди.

Я сам похороню…

…Рат ставил в изголовье могилы самодельный крест, когда появился Сашка. Он молча передал ружьё хозяину и сказал:

— Я нашёл балок. По-моему, это твоего отца. Но больше никого…никого нет. И там всё перевёрнуто… Будешь смотреть?

— Веди, — Рат выпрямился…

…Балок, построенный Перваковыми, был, конечно, куда новей, чем тот, в котором неясно от чьих рук (?) погибли двое мальчишек сороковых годов. Но в нём основательно похозяйничали, перевернув и переломав всё, что только было можно. Мальчишки опасались, что на Рата опять «найдёт», но он осматривался совершенно спокойно — очевидно, не воспринимал это помещение, как связанное с его родителями.