Бунт пупсиков - Дмитрий Емец Страница 30

– Пять! – зашипела Катя, дергая его за руку.

– Десять! – повторил Саша.

– Так-так! – сказал гимнаст и, начиная тотально подозревать всех подряд, перевел взгляд на Костю.

– А тебе?

– Десять десять десять! – выпалил Костя, не желавший смиряться, что Саша старше.

– Ему четыре! Вы что, не видите, что он совсем карапуз? – закричала Катя. – Может, вы еще скажете, что ей сорок? – и она показала на Риту, которая меланхолично ела яблоко.

Гимнаст внимательно посмотрел на Риту и осмыслил, что ей не сорок, а, возможно, только тридцать пять с половиной.

– А где твои родители, девочка? – спросил он у Риты.

Рита довольно метко показала пальцем на папу, но в той же стороне находился и Петя, и получилось, что она показала на Петю. Гимнаст озадаченно посмотрел на юного отца шестерых детей, который, не снимая темных очков, мафиозно гонял во рту спичку, и, отчаявшись что-то понять, махнул рукой:

– Все! Идите, папа! Малышей возьмете на колени! А если будут свободные места, посадите так!

Дети пошли в цирк. Внутри шатра было темновато, особенно для Пети, который упорно не желал снимать очки.

– Видели, как он меня испугался? Ну здоровый этот? – самодовольно спросил он.

– Ага. Дрожал весь! Только ты почему-то даже рта не раскрыл, – сказала Катя.

Вскоре загремел оркестр и на арену выбежали клоуны. Один был рыжий, а другой притворялся, что он случайный человек из зрительного зала. Этого второго раз пять облили водой и еще столько же раз пнули, когда он пробовал возмущаться.

– Интересно, им платят одинаково? – спросил Петя. – А то одного все время бьют и водой обливают, а другой стоит себе не при делах и только глупо хихикает!

В этот момент рыжему клоуну нахлобучили на голову торт, и справедливость более или менее была восстановлена. Тогда Петина мысль потекла в другом направлении.

– Спорю на штуку: торт просроченный! Свежий торт невыгодно покупать! Вот бы дату на коробке посмотреть! – заявил Петя, который находил нерациональным нахлобучивать на головы клоунам непросроченные торты.

Разумеется, спорить с Петей никто из старших детей не стал, и он поспорил с Сашей, Костей и Ритой.

После клоунов выступили жонглеры, после жонглеров – дрессировщик с пятью пуделями и персидской кошкой и снова клоуны. Клоуны занимали все время, пока за кулисами или на арене что-нибудь готовилось или устанавливалось. Случайный человек из зрительного зала к тому времени успел переодеться, и его опять немножко побили и побрызгали, чтобы он не чувствовал себя слишком счастливым.

Костя, Саша и Рита смеялись не переставая. Вика, Алена и Катя жалели беднягу, которого все время пинают, а Петя недоверчиво хмыкал, высчитывая, какую зарплату может получать клоун и, следовательно, выгодно ли быть клоуном.

Наконец клоуны ушли, и появилась женщина с двумя маленькими обезьянками. Обезьянок звали Гаврила и Марина. Гаврила был в черном смокинге и шляпе, а Марина – в розовом платье с короткой юбочкой.

Обезьяны скакали по барабанам, кувыркались, ездили на велосипеде, прятали в карманы конфеты, говорили по телефону и вели себя точно так же, как и люди, разве что не грубили и не обманывали друг друга. Но эту мелочь им вполне можно было простить. Рите и Косте обезьянки так понравились, что они едва не убежали за ними за кулисы, но Катя сказала им, что за кулисами их съест бегемот. Рита в бегемота поверила, а Костя несколько раз повторил, что никакого бегемота там нет, но за кулисы все равно не пошел, потому что идти одному было страшновато, а Риту Вика крепко держала на коленях.

В антракте дети потратили все карманные деньги на развертывающиеся языки, в которые надо было дуть, и сок с трубочками. При этом Катя сложно интриговала, чтобы тот, кто уже получил язык, не получал бы сока. Но все равно вышло так, что кто-то получил и язык и сок, а кому-то не досталось вообще ничего.

В начале второй части конферансье страшным голосом объявил, что сейчас на арене будут тигры. Нельзя шевелиться, громко дышать и вообще ничего нельзя, потому что тигры могут повести себя непредсказуемо. Сразу после этого объявления в зале погас свет, конферансье испуганно вскрикнул, а вслед за этим за кулисами раздалось страшное, просто жуткое рычание. Женщины стали визжать, кто-то рванул к выходу, а потом вдруг вспыхнули прожекторы, и все увидели на арене двух морских свинок.

– Я же говорил, что у них нет тигров! Одни клоуны с просроченными тортиками! – громко заявил Петя.

Все зрители с облегчением засмеялись, кроме Риты, которая так испугалась тигриного рычания в темноте, что разревелась и не пожелала больше ни минуты оставаться в цирке. Катя попыталась ее успокоить – но куда там! Рита ревела как сирена и показывала рукой, что ее надо срочно спасать из этого ужасного места. Пришлось Пете перекинуть ее через плечо и нести к выходу. За Петей спешили Вика, Катя, Алена, Костя и Саша. Болтаясь на плече, Рита не переставала орать, одновременно ухитряясь контролировать передвижения Пети и указывать ему рукой, в какую сторону осуществлять ее спасение.

На них недовольно косились. Проходы в цирке были узкие, и чтобы выпустить одного зрителя, всему ряду приходилось вставать. А тут шли целых шестеро, да еще на плече у одного болтался орущий седьмой.

Наконец они выбрались из шатра, и Петя сгрузил Риту на посыпанную песком площадку.

– Уф! Чтобы я еще раз… с этой мелочью!.. Да ее в клетку надо сажать! Как мы все опозорились! – отдуваясь, сказал Петя.

Рита пнула его по ноге.

– А ну перестань! Я такой не был! – сказал Петя.

– Да уж! Ты, конечно, был идеальный! А кто супом из шприца обливался? – Вика была всего на два года младше Пети и отлично помнила все его мелкие грешки.

– Суп – это другое. А здесь просто бешеная каракатица! – твердо сказал Петя.

Рита каким-то образом определила, что речь идет о ней, и бросила в Петю песком.

– Надо же! – удивился Петя. – Как она могла обидеться? Ведь она не знает, что такое «бешеная каракатица»!

– Она по тону понимает! Не говори с ней грубым голосом! – попросила Вика. – Вот смотри! Риточка, маленькая! Иди сюда! Обними меня!

Рита сразу подбежала к ней и пухлыми ручками обняла ее за шею. Худенькая Вика от такого якоря сразу начала заваливаться, а Рита хохотала и обнимала ее еще сильнее.

– Отпусти меня, чудовище! Ты меня задушишь! – прохрипела Вика.

Они еще немного постояли, а потом попытались вернуться в цирк, но Рита вспомнила о тиграх и забастовала. Костя, одетый в рубашку с коротким рукавом, громко чихнул.

– Первый кандидат на простуду уже есть! – хмуро сказала Катя. – Папа еще не скоро приедет, а все наши телефоны в машине!