Последний орк - Сильвана Де Мари Страница 30

Ранкстрайлу тоже понадобилось время, чтобы подобрать ответ. Он никогда ничего ни у кого не просил, не считая сушеного инжира у Лизентрайля, и ему пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, прежде чем он попросил Заимодавца сделать ему одолжение и угостить половиной миски бобов.

Это оказался первый из длинной череды их совместных ужинов, в которых юный капитан постоянно раскаивался, хотя никогда прежде не думал, что сможет раскаиваться в чем-то, имевшем отношение к еде. Бобы были отличные, приготовленные с луком и маслом, а иногда даже со шкварками, но Заимодавец, точнее, главный советник графства Далигар, а кроме того, человек почтенного возраста и хозяин дома, замучил юношу своими нелепыми и невыносимыми просьбами. Он заставил Ранкстрайла есть, не помогая себе хлебом или пальцами, а используя какой-то смешной черпачок, и настоял, чтобы капитан не держал его, как дубину или кинжал. Откуда ни возьмись, появились также ножичек и вилы в миниатюре: ножиком нужно было разрезать мясо на кусочки, придерживая маленькими вилами.

— Хорошо воспитанный человек пользуется вилкой, ножом и ложкой и никогда не трогает еду руками.

— Я наемник.

— Это еще не повод есть, как орк.

Юному капитану разрешалось ставить на стол лишь миску, но запрещалось класть локти или ноги. Старик потребовал, чтобы он не кашлял, когда пил, отворачивался, когда чихал, и не сморкался в ладонь вообще, а во время еды в особенности.

Но беседы со стариком настолько занимали Ранкстрайла, что, не желая их пропускать, он переборол раздражение и подчинился никому не нужным глупостям — например, есть, держа спину прямо, голову высоко, а локти близко к телу, и не слишком чесаться за столом, невзирая на то что многочисленные жирные вши, обитавшие на его теле, приходили в особенное движение вблизи теплого очага.

Если вышедший из себя капитан спрашивал, кому нужны все эти нелепости, старик с ангельской улыбкой отвечал, что в тот день, когда Ранкстрайл будет сидеть за одним столом с послами других государств, ему не придется слишком позорится.

Наемники теперь хорошо питались, поэтому, когда они шли по улицам, им вслед больше не летели проклятия, обвинения в кражах и полные ненависти взгляды. Капитан Ранкстрайл отправлялся во всё более дальние походы, нагруженный золотом или гнавший всё большие стада. Он ходил в разодранных латных наголенниках, в наскоро соединенных заклепками доспехах и был необычайно высокого роста, почти семь футов. Его лицо окружали грязные волосы, а его самого — легенда о совершенной непобедимости, разносившаяся молвой еще до его прибытия, поэтому мало у кого возникало желание напасть на его отряд. Капитан сокрушил Черных разбойников благодаря тому, что, как и сир Ардуин, всегда знал, когда нападать, а когда отступать, куда спрятаться при необходимости и когда идти в контратаку. Он стал первым командиром наемников, который превратил свою армию в непобежденную и непобедимую, а помимо этого, достойную и даже почти любимую. Он смог одержать победу и на другом фронте — против голода. О нем рассказывали разные небылицы: что он умел читать и что, если хотел, мог говорить так же мудрено, как главный советник. На улице женщины и девушки уклонялись от встречи с ним, также как и с другими наемниками, но из-за прикрытых ставен или с высоких балконов, увитых плющом, женские взгляды долго провожали его фигуру — к чему он всегда оставался совершенно равнодушен.

Зато это не ускользало от капрала Лизентрайля, который вновь сопровождал капитана во всех его походах: от беспокойства, что в отсутствие командира кто-нибудь совершит какую-то глупость, не осталось и следа.

— Эй, капитан, — весело повторял Лизентрайль, когда они гнали стада коров через заросли мирта и земляники или в тени развесистых каштанов плоскогорья, — ты, конечно, слишком долговяз, но ведь не урод, и рожу тебе никто не изувечил. Так что имей в виду: уж ты-то бабу себе сможешь найти.