Смерть в мышином королевстве - Максимилиан Дюбуа Страница 3

На следующее утро по городу пронеслась еще одна весть: маркиз Камамбер умер не своей смертью. Вскоре стали известны и некоторые подробности.

Накануне вечером, около половины пятого, маркиз получил посылку — подарок к свадьбе. Посылка источала такой заманчивый запах, что маркиз не устоял и вскрыл пакет. В нем он обнаружил коробочку со своим любимым сыром камамбером. Поскольку еще было время, маркиз решил устроить прощальный холостяцкий ужин для себя одного и отведал кусочек сыра. Ужин действительно оказался прощальным, поскольку уже в следующую минуту маркиз навсегда распрощался с жизнью.

Но это были не все новости. Вторая новость оказалась еще более поразительной. Полиция, проявив необычную для нее оперативность, уже нашла и арестовала убийцу. Им оказался всеобщий любимец, капитан королевских гвардейцев граф Пон-Л’евек.

К обеду слухи достигли и особняка барона Рокфора.

Матильда направлялась в столовую, когда сквозь открытую дверь одной из комнат до нее долетел обрывок разговора.

— Неужели это правда? Бедняжка Матильда! — сказал женский голос.

— Как думаешь, она уже знает? — отозвался другой голос, принадлежавший мышке постарше.

Услышав свое имя, Матильда остановилась. «Знаю что?» — подумала она. Между тем разговор продолжался.

— Вряд ли ей что-то известно.

— Может, так оно и лучше. Может статься, что полиция ошиблась, и капитана отпустят.

— Ты сама-то веришь в то, что говоришь?

— А ты веришь в то, что граф Пон-Л’евек — отравитель? Если бы маркиз был заколот, я бы еще могла подумать на капитана.

— К сожалению, наше с тобой мнение никого не интересует.

— Но новый садовник-то каков! Сразу побежал в жандармерию доносить. Поверишь, мне он никогда не нравился. Есть в нем что-то крысиное.

— Крыса он и есть. Они все шпионы и доносчики.

Увлеченные разговором, служанки не замечали Матильду, которая так и застыла на пороге, не в состоянии сдвинуться с места. Смысл услышанного с трудом доходил до ее сознания. Она ясно поняла лишь одно: Мишель арестован. Из оцепенения ее вывела внезапная тишина — это служанки наконец увидели, что они не одни. Мышки растерялись и, чтобы скрыть смущение, с утроенной энергией принялись за работу.

Матильда повернулась и побрела назад, в свою комнату. Она была словно во сне.

Не успела дверь за ней закрыться, как пришла баронесса Рокфор, узнать, почему Матильда не спускается к обеду. Хотя, скорее всего, это был лишь повод. Ей нужна была еще одна пара ушей, готовых выслушать ее жалобы на судьбу, лишившую ее дочь такого завидного жениха. Барон Рокфор с утра куда-то уехал, и баронесса искала новую жертву.

Матильда слушала мать и не слышала. От нескончаемого потока слов она впала в состояние, которое медики называют ступор. Она словно окаменела: ничего не чувствовала, ни о чем не думала и не понимала, что происходит вокруг. В этом состоянии она пребывала до самого вечера, пока не пришла Мари, чтобы помочь своей молодой госпоже раздеться перед сном.

Видя состояние Матильды, Мари не стала донимать ее разговорами. Лишь уходя, она сказала:

— А вы поплачьте, мадемуазель. Поплачьте, и вам сразу станет легче. А я скоро приду.

Эти простые слова произвели магическое действие. Они прорвали кольцо блокады, которым Матильда отгородилась от внешнего мира и от своих собственных мыслей, и девушка, до сих пор не проронившая ни слезинки, дала волю чувствам. Наплакавшись вдосталь, она действительно почувствовала облегчение.

Как и обещала, Мари вскоре вернулась. В руках она держала поднос, на котором дымилась чашка горячего шоколада.

— Вот, смотрите, что я вам принесла, — сказала Мари тоном, которым говорят с больным ребенком. — Горячий шоколад. С двойным сахаром. Попробуйте. Это очень вкусно.

Матильда послушно взяла чашку из лап служанки.

— Не хотите со мной поговорить? — спросила Мари, когда Матильда допила шоколад.

Матильда кивнула, но как-то не очень уверенно.

— Я слышала, как Марион и Майзи говорили, будто маркиза Камамбера отравили. Это правда? — прошептала она наконец.