Звезда - Елена Шолохова Страница 3

– Прости, Олежек. Ты прав, прав. Сейчас я тебя накормлю.

После ужина меня больше не трогали, а пары я выпустил в «War Craft» и «Call of Duty».

Лёг спать рано и уснул мигом, но ночка выдалась суетная. Во-первых, нас опять трясло, хоть и слабенько, но уже третий раз с лета. Вообще-то, потряхивает нас регулярно – сейсмическая зона и всё такое. К счастью, эпицентр на Байкале и до нас только отголоски докатываются, так что мы почти привыкли. Но всякий раз внутренне напрягаешься. Мало ли…

Тем более ночью, в тишине, все эти колебания очень даже ощутимы. Диван подо мной завибрировал, хрусталинки в люстре зазвенели, что-то шмякнулось на пол, а во дворе все тачки враз запиликали. Горстка перепуганных идиотов высыпала на улицу, подняла гвалт.

Сунулась мать, но я, заслышав её шаги в коридоре, повернулся лицом к стене, будто сплю и ухом не веду. Она постояла, повздыхала и ушла. Волновалась, наверное. Да и у меня самого сердце разогналось, аж в ушах стучало.

Постепенно всё стихло. Самые нервные тоже угомонились и разбрелись по домам. Я опять провалился в сон, но тут позвонили на домашний.

Отца вызвали на работу – на одном из участков ближе к Забайкалью приключилась авария. Мать сразу в панику ударилась, потому что, если была бы рядовая авария, тревожить, да ещё ночью, его бы не стали. А раз потревожили, то может быть всякое…

– Лишь бы никто не пострадал, – причитала мать.

Её переживания, вообще-то, не на пустом месте – в прошлом году в бурятском филиале отцовской конторы во время аварии пострадал какой-то мужичок. Сорвался с вышки и сильно покалечился. Чудом остался жив, но директора за это чепэ изрядно помотали. Посадить не посадили, но условный впаяли и с должности скинули. Потом вообще из головного офиса пришла разнарядка объединить бурятский филиал с иркутским. Буряты на отца обозлились, будто это он всё устроил и подмял их под себя. На самом деле от этого объединения он нажил только лишнюю головную боль. Ответственности в два раза больше, плюс постоянные разъезды да новые работнички, которые на него как на узурпатора смотрят. Ведь и сейчас не где-нибудь авария, а в богом забытом Турунтаеве.

Мать чуть не всхлипывала. Отец хоть и выглядел встревоженным, но старался её успокоить:

– Да перестань изводить себя. Если бы случилось что-то из ряда вон, так бы сразу и сказали.

Но мать не унималась:

– У меня нехорошие предчувствия.

Через полчаса за отцом заехал его водитель, дядя Юра.

– Ты только сразу позвони! – крикнула мать вслед.

А когда закрыла за ним дверь, в квартире как-то вдруг стало неуютно тихо.

То ли от матери передалась тревога, то ли сам себя накрутил, но на сердце засвербело. Какой уж тут сон! Зато как вставать, так душу бы отдал за лишний час в кровати. Башка отяжелела, точно чугунная, в глаза как песка насыпали. Пробовал выторговать у матери хоть самую малость:

– Мам, можно я ко второму уроку пойду? Я не выспался вообще ни фига!

Но она только заохала, мол, как так, что за отношение к учёбе, да кто из меня вырастет и всё в таком духе. Пришлось вставать. С закрытыми глазами доплёлся до ванной, ополоснул лицо и вдруг вспомнил про отца – сон как рукой сняло.

– Мам, отец звонил? – крикнул ей, высунув голову в коридор.

Она молчала. Пришёл на кухню – стоит, смотрит в окно, занавеску теребит.

– Не звонил, значит. Сама его набери.

– Уже, – глухо сказала мать. – Недоступен. И Юра тоже.

– Ну, значит, связи нет.

– Они уже должны были доехать! – воскликнула она.

– Да мало ли что! Может, просто медленно ехали, ты же знаешь, там за Байкалом сплошные серпантины. Мам, да успокойся ты! Чего раньше времени убиваться?

Неожиданно мать встряхнулась и взяла себя в руки:

– Да, Олежек, ты прав. Всё, я в порядке, иди, а то в школу опоздаешь.

Опоздаешь, ха-ха! По-моему, опоздать в школу боятся только первоклашки, ну или самые сознательные. По крайней мере, у нас ещё после звонка тянутся и тянутся. Так что и я особо не торопился, наоборот, как нарочно брёл еле-еле.

Ещё издали заметил, что у школы толпились люди. Для обычных опоздавших – чересчур много. Глянул на часы – четверть девятого. Странно… Подгоняемый любопытством, я ускорился. Между тем народ всё прибывал. Митинг? В честь чего? Общешкольное собрание? Опять же, по какому такому поводу? Вон первое сентября было на той неделе.

Уже на подходе увидел, что во двор высыпала вся школа. Мелкота взбудораженно галдела. Учителя озабоченно перешёптывались. Я выискал наших:

– Здоров! – поручкался с пацанами, кивнул девчонкам. – А вы чего здесь все выстроились?

– Землетрясение ночью было, слышал? – спросил Серёга Шевкунов.

– Ну и?

И наши наперебой заголосили:

– Из-за него стена в школе обрушилась!

– Не обрушилась, а треснула, но порядком!

– Частично обрушилась!

– А ты видела?

– Не видела! Слышала, как директор звонил и кому-то говорил.

Вот так новость! Определённо эта неделя богата событиями – не успела начаться, а уже столько всего произошло!

– И что теперь?

– Во дворе учиться будем!

Потолкались ещё немного, а потом нас распустили по домам.

Мы с Серёгой Шевкуновым двинули к нему, потому что домой вообще не хотелось. Там мать, а когда она нервничает или злится, в радиусе тридцати метров вокруг неё реально нечем дышать.

Я, конечно, тоже беспокоился за отца, но чего сходить с ума заранее? Пока ведь ничего не известно. Да и времени не так уж много прошло. Ну а слушать её причитания и с сочувственным видом раз за разом повторять банальности типа «всё будет хорошо» мне как-то совсем не улыбалось. А у Серёги дома и тесно, и обстановка не фонтан, а вот ведь – уютно, аж уходить не хочется.

– Вы что, с Мазуренко опять вместе? – спросил Серёга как бы между прочим, наливая чай.

С Серёгой мы дружим со второго класса. В детстве вместе гоняли мяч во дворе, потом записались в секцию футбола. Отзанимались шесть лет. Потом меня позвали в местный футбольный клуб, в юношеский состав. Само собой, я согласился, не дурак ведь – такой шанс упускать. А вот Серёга остался не у дел. В клуб его не взяли, секцию тоже бросил. Может, и обиделся в душе, но внешне никак не выказывал.

Хотя Серёга такой человек – трепать о своих чувствах не станет. Даже если ему совсем хреново, будет до последнего делать вид, что всё у него в ажуре. Кто с Серёгой мало знаком, может, и поверит, а я-то знаю его как облупленного.

Взять, например, мою Ингу. Я давно просёк, что он на неё запал. Причём раньше Серёга её в упор не замечал, а как только мы стали встречаться, так и у него вдруг интерес проснулся. Правда, он до сих пор отнекивается, но я-то знаю. Иногда даже пытаюсь его троллить, чтоб раскололся быстрее. Рассказываю всякие личные подробности, короче, дразню, а сам наблюдаю за реакцией. Но Серёга не поддаётся на провокации, отмалчивается, только лицо каменеет. Зато уши сдают его с головой – краснеют влёт.