Хайди, или Волшебная долина - Йоханна Спири Страница 3

Дома его ждали мама и слепая бабушка, но так как по утрам он уходил из дому ни свет ни заря, а возвращался из Деревеньки уже затемно (больно уж хотелось ему поболтать с деревенскими ребятишками!), то дома он бывал ровно столько времени, сколько требуется, чтобы утром и вечером выпить молока с хлебом и завалиться спать. Его отец, которого тоже звали Козьим Петером, поскольку в юности он тоже пас коз, лет пять назад погиб во время рубки леса. Его вдову, мать Петера, все звали Козьей Петершей, а слепую бабушку и стар и млад так и звали бабушкой.

Дета подождала минут десять, все озираясь по сторонам, не видно ли где детишек с козами. Но их нигде не было. Она поднялась еще немного выше, откуда лучше была видна округа, и вновь принялась в нетерпении озираться. Дети между тем шли по широкой боковой тропе. Петер хорошо знал, где его козочек ждут вкусные, сочные травы и кусты. Потому-то и вел он свое стадо окольными путями. Девочка сперва с трудом карабкалась за ним, ей было жарко и очень неудобно в своих теплых одежках. Она выбивалась из сил. Однако ни слова не говорила; только пристально смотрела то на Петера, который босиком, в легких штанах резво прыгал по камням, то на тонконогих коз, которые еще резвее скакали через кусты и камни и даже умудрялись взбираться по отвесным склонам. Потом вдруг девочка опустилась наземь, быстренько скинула с ног тяжелые ботинки и чулки, вскочила, сорвала с себя толстый красный платок, расстегнула платье, мгновенно сняла его и точно так же поступила со вторым. Дело в том, что тетя Дета поверх ее обычной одежонки напялила на племянницу и воскресное платье, чтобы не тащить его в руках. Теперь на девочке осталась только легкая нижняя юбка и рубашонка без рукавов. Девочка с наслаждением подставляла солнцу голые руки. Сложив снятые вещи в кучку, она вприпрыжку помчалась за козами, догнала Петера и пошла с ним рядом, словно закадычная подружка. Петер не видел, что делала девочка, когда отстала от него, но теперь, увидав ее уже в новом обличье, он весело рассмеялся. Оглянувшись, Петер увидел сложенные кучкой одежки. Лицо его расплылось в улыбке. Вот уж поистине рот до ушей, хоть тесемочки пришей.

Но он ни словечка не проронил. А девочка, чувствуя себя теперь легко и свободно, завела с ним разговор, и Петеру волей-неволей пришлось отвечать на множество ее вопросов. Девочке хотелось знать, сколько у него коз, куда он с ними идет и что он там будет делать. Так, за разговорами, дети наконец добрались до хижины Петера, где лицом к лицу столкнулись с тетей Детой. Но при виде этой парочки Дета всплеснула руками и запричитала:

— Боже праведный, Хайди, что ты наделала! Что за вид у тебя? Где твои платья, где платок? А ботинки? Я же тебе новые ботинки купила, горные, и чулки новые связала! А теперь все, все пропало! Да скажи же мне, Хайди, куда ты вещи подевала?

Девочка спокойно показала пальцем вниз:

— Вон они!

Тетка посмотрела туда, куда указала Хайди. И верно, там лежала какая-то кучка. И сверху красное пятно, должно быть, платок.

— Ох ты, горе мое! — в сердцах крикнула Дета. — И что это тебе в голову взбрело раздеваться?

— А мне все это не нужно, — отвечала девочка. По ее виду нельзя было сказать, что она очень уж раскаивается.

— Ах ты, горемыка неразумная, видать, ты еще совсем ничего в жизни не понимаешь, да? — продолжала причитать тетка. — Да ведь туда спускаться добрых полчаса! Давай-ка, Петер, слетай туда мигом и принеси ее вещички, живей-живей, чего уставился? Да не стой ты как истукан!

— Я и так нынче припозднился, — медленно проговорил Петер и засунул руки в карманы.

— Нечего тут на меня глаза таращить! Ты, похоже, никуда бежать не собираешься, так? — напустилась на него Дета. — А вот и зря, тебе может кое-что перепасть, вот видишь это? — она показала ему новенькую монетку в пять пфеннигов. Монетка ослепительно блестела.

Тут Петер сорвался с места и ринулся вниз кратчайшим путем. Он несся огромными скачками, и вот уже он возле Хайдиного барахлишка, — хвать! — и в мгновение ока вернулся назад. Дета принялась нахваливать Петера и вручила ему монетку. Он спрятал ее в карман и расплылся в широкой улыбке. Ему нечасто перепадали такие сокровища.

— Ты еще поможешь донести эти вещички до Горного Дяди, тебе ведь все равно туда надо, — заявила тетка Дета, собираясь карабкаться на гору, высившуюся за хижиной Козьей Петерши.

Петер охотно взялся за новое поручение и последовал за теткой, держа в левой руке узелок, а в правой хворостину, которой погонял коз. Хайди и козы радостно прыгали рядом с ним. Таким вот образом через три четверти часа они добрались до горного пастбища, где на выступе скалы стояла хижина Горного Дяди, доступная всем ветрам и всем лучам солнца. Отсюда открывался широкий вид на долину. Позади хижины росли три старые ели с длинными разлапистыми ветвями, которые, конечно, здесь никто и не думал подрезать. А за елями начинались прекрасные, богатые травами холмы, а уж за ними высились старые серые скалы.

Рядом с хижиной Горный Дядя поставил скамейку, сидя на которой, можно было смотреть на долину. Здесь он и сидел, держа в зубах трубку и обеими руками упершись в колени. Старик спокойно наблюдал, как карабкались вверх козы, дети и тетка Дета. Дети и козы намного опередили Дету. Первой добралась до места Хайди. Она сразу же направилась к старику, протянула ему руку и сказала:

— Здравствуй, дедушка!

— Так-так, и как же это прикажете понимать? — грубо спросил старик, коротко пожал протянутую руку и уставился на девочку долгим проницательным взглядом.

Хайди ответила ему столь же долгим взглядом, ни разу даже не моргнув, потому что дедушка с длинной бородой и лохматыми бровями, сросшимися на переносице и похожими на частый кустарник, был такой чудной, что девочка, конечно же, должна была его как следует разглядеть. Между тем Дета с Петером тоже добрались до хижины. Мальчик замер, наблюдая, что же будет.

— Доброго вам здоровьичка, дядя, — пропела Дета, подходя поближе. — Вот, привела к вам ребеночка Тобиаса и Адельхайды. Вы, небось, и не узнаете ее, вы же ее последний раз видали, когда ей только еще годик был.

— Так-так, а что, спрашивается, ребенку у меня делать? — сразу сказал старик. И тут же обратился к Петеру: — Эй, ты, бери своих коз и ступай отсюда, да моих прихвати, ты сегодня что-то поздненько.

Петер послушался и сразу же исчез, уж больно он боялся, когда старик так долго на него смотрит.

— Придется девчонке у вас остаться, дядя, — заявила Дета. — Я и так с ней целых четыре года возилась. Теперь ваш черед, пора и вам о ней немножко позаботиться.

— Так-так, — проговорил старик, бросив на Дету сверкающий взгляд. — А что ежели девчонка начнет скучать по тебе, ныть, хныкать, как все малые да неразумные дети, что мне тогда прикажешь делать?

— А это уж ваша забота, — отвечала Дета. — Меня ведь тоже никто не учил, как с ней быть, когда она у меня осталась на руках. А мне ведь еще мать и себя обиходить надо было. Но теперь я нашла хорошую работу, а ближе вас у ребенка нет никого. Так что, ежели вы не желаете ее при себе держать, то делайте с ней что хотите. Ну а коли с ней что приключится, то спрос, ясное дело, будет с вас, только, я думаю, вы не захотите еще один грех на душу взять.