Сказочное невезение - Диана Уинн Джонс Страница 3

Я наконец понял, что значит «тасовать вероятности».

– А как они все это проделывают? – спросил я.

– С помощью очень мощного колдовства, – ответил дядя. – Такого мощного, какое тебе даже и не представить, Конрад. Так что заруби себе на носу: граф Рудольф и его родня – очень опасные люди.

Когда меня наконец отпустили к себе почитать книгу про Питера Дженкинса, я первым делом выглянул из окна. Комната моя находилась на верхнем этаже нашего дома, и оттуда Столлери выглядел сгустком света и сияния в том месте, где заканчивались зеленые холмы и высилась каменистая гора. Как-то плохо верилось в то, что в этом сверкающем замке на вершине живет человек, способный менять названия книг и цвет почтовых ящиков здесь у нас, в Столчестере. Тем более что мне было решительно непонятно, зачем это может быть нужно.

– А затем, что если чуть-чуть поменять те вещи, которые то ли произойдут, то ли нет, ты тем самым слегка изменяешь все будущее, – объяснила Антея, оторвавшись от книг. – На сей раз, – добавила она удрученно, переворачивая страницы с записями, – они, похоже, совершили большой скачок и изменили будущее вовсе даже не слегка. Вот, у меня тут выписки из двух книг, которых, похоже, больше не существует. Неудивительно, что дядя Альфред расстроен.

Примерно через день мы привыкли к этим переменам. Кто же станет помнить, что раньше почтовый ящик был красным. Дядя Альфред сказал, что только мы и помним, притом потому, что живем в этой части Столчестера.

– Говоря до свирепости откровенно, Кон, – обратился он ко мне, – полгорода думает, что ящики всегда были синими. А остальная страна и подавно. Король небось теперь зовет этот цвет «королевским синим». Преломление сознания, вот что это такое. Дьявольская жадность.

Было это все в те добрые старые времена, когда Антея еще жила дома. Кажется, мама и дядя Альфред считали, что она всегда будет жить дома.

Тем летом мама сказала, как обычно:

– Антея, не забудь, что Конраду нужно купить новую школьную форму к началу учебного года.

А дядя Альфред настроил всяких планов, как он расширит магазин, – Антея ведь закончит школу и станет новым полноценным сотрудником.

– Если разобрать кладовку напротив моего кабинета, – мечтал дядя, – то контору можно будет перенести туда. А там, где сейчас контора, расставить книги – можно даже расширить помещение за счет двора.

Антея все это выслушивала молча. Последний месяц-другой она была особенно молчаливой и хмурой. Потом вдруг повеселела. До конца лета без возражений трудилась в магазине, а в самом начале осени повела меня за обновками точно так же, как и в прошлом году, с той лишь разницей, что на этот раз она и себе накупила обновок. А потом, когда я отходил в школу примерно месяц, она взяла и уехала.

К завтраку она спустилась с небольшим чемоданчиком.

– Я уезжаю, – поведала она. – С завтрашнего дня начинаю учиться в университете. В девять двадцать отходит поезд на Лудвич, так что я пришла попрощаться, а позавтракаю уже в поезде.

– В университете? – так и ахнула мама. – Да у тебя на это мозгов не хватит!

– Никуда ты не поедешь, – заявил дядя Альфред. – Магазином кто будет заниматься? И потом, у тебя нет денег.

– Я сдала экзамен, и мне дали стипендию, – сообщила Антея. – Так что мне хватит, если особо не шиковать.

– Никуда ты не поедешь! – выпалили они хором.

Потом мама добавила:

– А кто будет заниматься Конрадом?

А дядя сказал:

– Милая, но я так рассчитывал на твою помощь в магазине!

– На бесплатного помощника. Это я знаю, – сказала Антея. – Что ж, извини, что нарушила твои планы на мою будущую жизнь, вот только жизнь-то моя, и я ею распорядилась самостоятельно, потому что знала: вам только заикнись – и вы все испортите. Я уже невесть сколько лет только и делаю, что занимаюсь всеми вами. Конрад уже подрос и сам справится, а я хочу наконец-то начать жить.

И она вышла за дверь, а мы все остались сидеть с широко открытыми глазами. Больше она не вернулась. Она, понимаете ли, слишком хорошо знала дядю Альфреда. Дядя Альфред часами сидел в кабинете, составляя всякие заклинания, чтобы навсегда удержать Антею дома, когда она приедет на каникулы после первого семестра. Антея это предвидела, а потому просто прислала открытку – я, мол, погощу у друзей, – а к нам даже и не приближалась. Мне она тоже посылала открытки и подарки на день рождения, но в Столчестер не возвращалась много-много лет.

Глава вторая

С отъездом Антеи все переменилось просто ужасно, куда сильнее, чем после всех проделок графа Рудольфа из Столлери. Мама несколько недель пребывала в скверном настроении. По-моему, она так никогда и не простила Антею.

– Экая коварная! – повторяла она. – Всё тишком да молчком. Ты не вздумай отколоть такой же номер, Конрад, и не жди, что я стану за тобой бегать. У меня работа.

Дядя Альфред долго бурчал и ворчал, а повеселел, только когда наконец сочинил заклятие, которое должно было удержать Антею дома после ее возвращения. А еще он повадился похлопывать меня по плечу и повторять:

– Уж ты-то меня не подведешь, как твоя сестра, верно, Кон?

Иногда я отвечал:

– Да, конечно!

А по большей части просто вырывался и ничего не говорил. Мне еще много лет страшно не хватало Антеи. Ведь раньше к ней всегда можно было прийти с вопросами или просто за добрым словом. Если мне случалось загрустить или порезаться, именно у нее всегда оказывались наготове и кусок пластыря, и ласковая улыбка. Если мне было скучно, сестра придумывала мне интересное занятие. Без нее я был ну совсем как без рук.

А еще я раньше не представлял, сколько работы Антея делала по дому. По счастью, я умел обращаться со стиральной машиной, вот только вечно забывал ее запустить, а потом оказывалось, что в школу идти не в чем. Так что я напяливал что-нибудь грязное, и мне за это попадало – пока не зарубил себе на носу. Мама, как и прежде, сваливала свои вещи в корзину для грязного белья, а вот дядя Альфред следил, чтобы у него всегда были чистые рубашки. Пришлось ему доплачивать миссис Потс, чтобы она их гладила, и он вечно ворчал, что ее цены – просто обдираловка.

– Ингредиенты для моих опытов нынче стоят столько, что туши свет, – все повторял он. – Денег-то где на все взять?

Кроме того, Антея раньше покупала продукты и готовила еду, и вот с этим всё и вовсе пошло наперекосяк. Несколько недель после ее отъезда мы питались сухими завтраками, но потом и они кончились. Мама попыталась решить проблему радикально: заказала двести замороженных пирогов и запихала их в морозилку. Вы и представить себе не можете, как быстро могут осточертеть пироги. Кроме того, мы вечно забывали вытащить их заранее, чтобы они разморозились. Поэтому дяде Альфреду то и дело приходилось размораживать их с помощью колдовства, а они от этого отсыревали, да и вкус, похоже, изменялся.