Зеркальная комната - Вольфганг Хольбайн Страница 3

Быстро, насколько позволяли его старые ноги, он сбежал по крутой винтовой лестнице во двор, подбежал к воротам и остановился, чтобы оглядеться. Как и сообщил Кьюб, на большой площади перед замком расположился неожиданно большой лагерь из шатров, деревянных будок и помостов. Всюду шла работа: стучали молотки, слышался звук пилы. Фемистокл увидел десятки, а может, сотни мужчин и женщин, которые носили грузы, что-то строили, разворачивали большие разноцветные полотна. Здесь были и другие существа — великаны, карлики, тролли, даже один единорог, который находился в дальнем конце лагеря в клетке, на которой кое-как были нарисованы золотистые стебли бамбука. Было ещё несколько гарпий и грифов.

Фемистокл ещё больше помрачнел. Каждое живое существо любит свободу, а наделённое магическим даром — тем более (о чём Фемистокл за прошедшие три месяца смог убедиться на собственном плачевном опыте), и у него сжималось сердце при виде этих гордых умных созданий, томящихся в плену ради того, чтобы на них могли глазеть зеваки.

При этом он был далеко не первым обитателем интерната, который сейчас находился на площади. А точнее, он был последним, кто сюда пришёл. Ещё несколько минут назад Фемистокл полагал, что его воспитанники сидят за учебниками, однако всех до единого он обнаружил между шатрами и будками бродячих артистов. Многие просто с любопытством смотрели, другие беседовали с жонглёрами и глотателями огня, но большинство окружило клетку с единорогом.

Потом он увидел то, от чего по-настоящему забеспокоился. Среди повозок и шатров он обнаружил двух юных драконов. У одного, покрытого сверкающей тёмно-красной чешуёй, были до смешного маленькие крылышки, а другой, наоборот, был обладателем пары больших серо-зелёных крыльев. С ними был красно-коричневый в человеческий рост паук с мохнатыми ногами. Огонь, Ураган и Паучиха — самые большие шалопаи во всём интернате, которые уже доставили чародею немало неприятностей и головной боли. Огонь и сам чуть не поплатился жизнью, когда однажды в своих выходках хватил через край. Но его обломанный рог уже снова почти отрос, и, лишь приглядевшись, можно было заметить, что юный дракон слегка хромает. Как только он оправился от пережитого, к нему тут же вернулись и все его гадкие привычки. Фемистокл уже, наверное, давно отчислил бы Огня из Университета, если бы тот не был единственным сыном Ффаффарилла, могучего короля всех драконов.

Фемистокл отогнал эту мысль, захлопал в ладоши и громко крикнул, чтобы привлечь внимание. Но с таким же успехом он мог бы беседовать с крепостной стеной. Два-три ученика повернули головы и со скучающим видом поглядели в его сторону, а остальные не обратили на него никакого внимания. Фемистокл откашлялся, пробормотал заклинание и ещё раз похлопал в ладоши. На этот раз звук пронёсся над площадью словно удар грома.

— Что тут происходит? — крикнул он голосом, усиленным с помощью магии. Может быть, он немного переусердствовал, так как земля под ногами начала дрожать, из ветхой крепостной стены вывалились несколько камней и упали вниз, так что ему пришлось отпрыгнуть в сторону. Один из ближайших шатров, ещё не до конца установленный, рухнул прямо на сидевших в нём людей, которые начали ругаться. А на другом краю лагеря испуганно заржали и забили копытами лошади. Фемистокл быстро пробормотал другое заклинание, приглушающее громкость, и продолжил:

— Кто вам позволил прийти сюда? Сейчас учебное время! Немедленно возвращайтесь в свои комнаты!

Но и на этот раз никто не отреагировал. Половина учеников, наверное, и не смогли, так как его голос буквально сбил их с ног. Одни сидели на земле, ошарашено глядя на него и друг на друга, а другие, зажав руками уши, искали укрытие или безуспешно притворялись, что их тут нет. Даже многие балаганщики смотрели на волшебника, вытаращив глаза, и на некоторых лицах было неприкрытое раздражение и гнев. Когда Фемистокл приблизился к лагерю, полог сваленного его голосом шатра приподнялся и оттуда выбрался упитанный человек — лысый, но зато с густой взъерошенной бородой и диким взглядом. Сверкая глазами, он точно выявил Фемистокла как причину своего несчастья и подошёл к нему, сердито выставив вперёд подбородок.

— Что это вы себе позволяете?! — набросился он на волшебника. — Вы представляете хотя бы, что натворили?

Он возбуждённо жестикулировал, одной рукой показывая в сторону рухнувшей палатки, а другой туда, где его люди пытались успокоить лошадей, и продолжил ещё более властным тоном:

— Кто вы вообще такой, старый призрак?

Папильотка, порхающая рядом с левым ухом волшебника, от такой наглости даже поперхнулась.

— К-к-какое б-б-бесстыдство! — пискнула она. — Х-х-хотите я за это о-о-оторву ему г-г-голову?

— А может быть, я? — вставил Кьюб, который тоже сопровождал Фемистокла.

Волшебник махнул рукой своим маленьким друзьям, чтобы они успокоились, расправил плечи и подошёл к лысому.

— Если позволите, я представлюсь, — сказал он с достоинством. — Моё имя — Фемистокл. Я старый призрак, руководящий этим учебным заведением. А с кем имею честь говорить?

Толстяк вытаращил на него глаза.

— Фемистокл? — переспросил он. — Тот самый Фемистокл?

Он побледнел и отступил на шаг.

— Я действительно такой старый, что меня многие уже могут принять за призрак, — ответил волшебник. — Но смею вас уверить, что я им не являюсь. А кто вы такой?

— Я мастер Бернвард, — ответил лысый. — Пожалуйста, простите, что я вас сразу не узнал, но…

— Ничего, — перебил его Фемистокл.

Он оторвал взгляд от своего собеседника, лицо которого побледнело от удивления и страха, и с неодобрительным видом прошествовал по площади. Большая часть учеников уже последовала его приказу и находилась на пути к замку, но некоторые пытались незаметно улизнуть, даже став невидимыми с помощью магии, — Фемистокл эту уловку сразу же раскусил. Имена этих учеников он взял на заметку. Не для того, чтобы потом отчитать или наказать. Наоборот, всё-таки это была школа, в которой обучали магии. Этим немногим ученикам, которые действительно с помощью магии вышли из затруднительной ситуации, он хотел потом поставить хорошую оценку в классный журнал — разумеется, не сказав им об этом.

— Я полагаю, что это ваша… — он подыскивал слова, обращаясь к лысому.

— Труппа, — помог ему мастер Бернвард. — Да, я… для них, как вы для своих учеников, уважаемый мастер Фемистокл.

Фемистоклу такое сравнение не слишком понравилось, но он лишь ограничился косым взглядом и продолжал наблюдать за удаляющимися воспитанниками. На другом конце площади он узрел Огня с двумя дружками, которые делали вид, будто не слышали его слов, и о чём-то горячо беседовали с горбатым троллем, не внушающим доверия. Фемистокл снова почувствовал озабоченность. Впрочем, всё, что бы ни делал Огонь, внушало ему беспокойство, но сейчас его охватило особенно неприятное чувство. Только бы этот треклятый Шар функционировал как надо!