Генри Гоббс, покоритель космоса - Крис Риддел Страница 3

Он потрепал мне волосы и засмеялся.

— Так в жизни не бывает, — сказал он. — На Омикрон никто не посылает сообщений.

— Вообще никогда?

— Ну, может быть, когда здешнюю станцию только построили. Но с тех пор — нет.

— Но почему? — спросил я.

— А зачем? — сказал папа Артура. — Ты что, ждешь письма, Генри? Друзья на Земле? Приглашение на Филиппон? Знаешь, сегодня я оставлю компьютер включенным на ночь, так что пробьются, если захотят, честное слово! — И он пошел и: лег обратно на диван.

Я люблю папу Артура, он так смешно шутит.

Это утро начинается с обычной перечалки о том, кому первому играть в «Нашествие землян». В конце концов Артур говорит: «Вот что, это компьютер моего папы!» Он садится и загружает игру.

Папа Артура растянулся, положив ноги на стол, а голову на принтер.

— Можно, я возьму твою куртку, Генри? — спрашивает он через несколько минут. — Дизайн у этого оборудования никуда не годится — никак удобно не устроиться. Спасибо, Генри.

Он складывает куртку и кладет ее на принтер под голову.

— На современной станции мне бы не пришлось этого делать, — замечает он, крутя головой, чтобы устроиться поудобнее. — На современных станциях ставят принтеры со стеганой обивкой.

Он закрывает глаза, и некоторое время слышно только, как визжат реактивные бластеры и скребутся и постукивают стервятники на крыше.

И тут начинается: принтер принимается стрекотать.

— Прекрати, Артур, — говорит его папа. — Мне еще целый день полоть.

— Я тут ни при чем, — отвечает Артур не оборачиваясь. БАМ! БЛЯМС! БУ-БУХ! — наступают пришельцы с Земли. — Я вообще ничего не делаю. Это, наверное, Генри.

— Я? Да я даже не знаю, как он работает! — Все это время принтер стрекочет «Тра-та-та». — Это он сам, — говорю я папе Артура, который нахмурился и сел.

Он снимает анорак с принтера. Тут же н, — принтера вылетает лист бумаги, а стрекот прекращается.

— Послушайте! — кричу я. — Это, наверное, письмо!

— Эй, вы, там, не шумите, — говорит Артур, не отвлекаясь от клавиатуры. — Ото будет рекорд Омикрона!

(Он так говорит каждый раз, когда набирает больше ста очков.)

Папа Артура поднял лист бумаги и теперь изучает его. Вид у него ошарашенный, и ничего удивительного. Последнее сообщение, которое добралось до Омикрона, было то самое, где говорилось о том, что все регулярные рейсы на Омикрон прекращены на неопределенный срок, — это было, когда начальником станции работал прадедушка Артура. Еще вид у папы Артура такой ошарашенный из-за того, что гласит сообщение, а гласит оно примерно вот что:

(577888 @ бббб8? ']+++-) {8&&%4 44Ь21Ь2) (- [р?=%%4$$2@! /&*%%)ЬЬ {****§?????????

— Это что, шифр? — спрашиваю я.

Папа Артура переворачивает бумажку и молча смотрит на оборот. Оборот пустой. Папа Артура переворачивает бумагу вверх ногами и держит ее против света.

— Вы это понимаете?

Прежнее молчание.

— Может, попросить повторить сообщение?

— Кого попросить? Если ты мне покажешь, где тут адрес, Генри, я скажу тебе «спасибо».

— Можно ведь посмотреть в руководстве по использованию почтовой программы!

Папа Артура говорит, что давным-давно его дедушка закрыл какой-то книгой вход в тушканчиковую нору. Книга была очень большая, но и тушканчики были очень большие. Они сгрызли книгу и сбежали. Папа Артура считает, что та книга и была руководством по использованию почтовой программы.

Он с озабоченным видом меряет шагами контору.

— Где-то в нашей Галактике кто-то сидит за большим столом в нормальном кабинете, битком набитом удобными диванами и стегаными принтерами, и ждет ответа с Омикрона. Что же будет, когда он его не получит?

— Папа, сядь, — говорит Артур. — Ты мне свет заслоняешь.

— Сил моих нет, Артур, не время сейчас для «Нашествия землян»! Речь идет о моей карьере! Посмотри!

Раздается жуткое: «Бджжж! Хрясь! Бам!» Игра окончена.

— А ведь был бы рекорд, — замечает Артур, — Точно. — Он глядит на бумажку, которой его папа размахивает под самым его носом. — Просто принтер сломался, папа. Ты, наверное, головой какую-то кнопку нажал.

Артур идет к принтеру, нажимает кнопку, щелкает переключателем.

— Ну вот, теперь все в порядке. Хочешь поиграть, Генри?

Вот такой он, Артур: на Омикрон пытается пробиться первое сообщение за пятьдесят лет, а в голове у него одно «Нашествие землян». И он даже не оборачивается, когда сообщение наконец доходит:

Из Галактического Центра Управления Полетами — на посадочную станцию № 43791, Омикрон.

Готовьтесь прибытию «ЕГ-54» 17 часов 00 минут 4 августа.

Отбой.

— Прилетает звездолет. — Голое у папы Артура стал какой-то не такой. — Сюда. На Омикрон. На эту станцию. Сегодня. — Он идет к двери, распахивает ее и делает глубокий вдох. — Надо готовиться, готовиться!

Снаружи сияет солнце. На капустных листьях сверкают капельки воды, трепещет на ветру ботва нового урожая моркови. Посреди островка одуванчиков, пробившихся через бетон площадки для челнока, прихорашивается стервятник.

Я понимаю, что имеет в виду папа Артура. Конечно, подготовиться к приему гостей не помешало бы.

4. Суматоха

Все утро я бегаю.

Вместе с Артуром мы бежим за его мамой, чтобы позвать ее помочь прибраться на станции. Я бегу на продовольственный комбинат одолжить там кое-каких принадлежностей для конторы начальника. Я бегу обратно на станцию с целой охапкой папок, конвертов и лотков для бумаг, двумя телефонами и маленькой резиновой печаткой со словом «СРОЧНО». Я обещаю маме, что мы все вернем — завтра, когда кризис минует.

На станции я бегаю туда-сюда с капустной рассадой под одной мышкой и морковью под другой. Звездолетчики ничего не смыслят в овощеводстве. Даже если они не сядут прямо на грядки, все равно могут их помять. Останавливаюсь я только для того, чтобы копать и пересаживать. Это трудно. Еще не надо забывать о стервятниках. Они не любят суматохи.

— От них надо избавиться, — говорит мама Артура. — Сантименты нам ни к чему, и на антенне этим птицам делать нечего. Антенна — собственность галактического правительства.

Так что мы с Артуром бегаем туда-сюда, хлопаем в ладоши и кричим, чтобы спугнуть стервятников. Потом мы бегаем туда-сюда, хлопаем в ладоши и кричим, потому что стервятники за нами гоняются. Мы едва-едва успеваем скрыться в конторе. Как только мы оказываемся внутри, птицы плавно взлетают обратно в гнездо.