Королева стендапа - Йенни Йегерфельд Страница 3

Я перелезаю через ограждение и сажусь на корточки в каком-нибудь полуметре от нее. Кролики обеспокоенно разбегаются в разные стороны, но только не Вафелька. Она продолжает спокойно лежать и уминать свою соломинку. От соломинки остался всего сантиметр, и вот она совсем исчезает у Вафельки во рту. Когда крольчиха принюхивается, то морщит свой светло-розовый нос. Я снимаю варежку и осторожно протягиваю руку. Вафелька обнюхивает ее, как собака. Потом я осторожно глажу ее по белой спинке в вафельных крошках. Шерстка такая мягкая, что ее почти не чувствуешь. Даже мягче, чем бархатная подкладка в Мартином футляре от банджо. Немногие знают, как это – погладить кролика, потому что кролики часто пугаются и убегают. Секрет в том, чтобы не делать резких движений, о-очень осторожно протянуть руку. Хотя сами кролики двигаются быстро, они не любят, когда так делают другие. Я медленно протягиваю Вафельке еще одну соломинку и зову ее:

– Иди сюда, малыш.

Вафелька скачет в мою сторону и садится у моих ног. Когда она так доверчиво прыгает ко мне, ее хвост, похожий на ватный шарик, задирается вверх. Я опираюсь на руку и медленно, медленно усаживаюсь поудобней. Чувствую замерзшую землю сквозь джинсы. Подо мной снег, и я знаю, что промокну, но мне все равно. Вафелька лежит рядом, согревая меня своим маленьким пушистым кроличьим тельцем. Она мой друг. Я доверяю ей то, о чем не рассказывала даже Марте. Ведь есть предел понимания даже у лучших друзей. Хотя я вообще-то не знаю, что на самом деле понимает Вафелька. Но она лучше всех умеет слушать. Может быть, потому что у нее такие большие, длинные уши. Я глажу ее еще и еще. Папа говорит, что животным хорошо, ведь они не ломают голову над проблемами и не беспокоятся о будущем. Извините, но ОТКУДА ему это известно? Может быть, Вафелька ужасно обеспокоена, что ее приятель Орешек приударяет сейчас за Кешью, и она просто в отчаянии от того, что не знает, с кем проведет сегодняшний вечер.

Мама Вафельки тоже раньше жила в Аспуддспаркен – так мне сказали люди, которые здесь работают. Но одним утром два года назад ее нашли тут, она лежала на земле – совершенно мертвая. Неизвестно, почему она умерла. Она не болела и не была особо старой. Наверно, чего-то сильно испугалась, может, какого-то хищного зверя. Он ничего ей не сделал, на теле не было повреждений. Просто она увидела его и так испугалась, что остановилось сердце. Иногда я думаю, что моя мама тоже смертельно испугалась. Только не зверя. Жизни.

Я чувствую, как под шерстью бьется сердце Вафельки. Оно стучит быстро-быстро. Хочу, чтобы оно никогда не прекращало биться.

Я, как обычно, шепчу Вафельке в ее стоящее торчком ухо:

– Вафелька, милая, обещай, что не умрешь до следующего моего прихода. Обещаешь?

Но она уже скачет к деревянному домику, где, прижавшись друг к другу, лежат другие кролики.

Я резко встаю, они пугаются. Снуют по веранде домика.

– Обещай мне! Обещай!

Вафелька не смотрит на меня. Поворачивается попой с маленьким пушистым шариком. И не собирается давать никаких обещаний.

Я пишу на снегу указательным пальцем:

ЭТО

Стираю ладонью. Снег снова становится ровным. Опять пишу:

МОЯ

Опять стираю и пишу:

ВИНА?

Потом стираю все и встаю. Ухожу, не оглядываясь.