Шляпники - Тамзин Мерчант Страница 3

– Сбегай помоги пратётушке Петронелле с камином, моя Корделия, – сказала тётушка Ариадна особенно дрожащим голосом.

– Пусть горит поживее, дитя! – прохрипела пратётушка Петронелла.

Корделия принялась так энергично раздувать стонущие меха, что сиреневое пламя ожило, встрепенувшись и лизнув фиолетовыми язычками закопчённый дымоход. Огонь бросал мерцающий свет на медные инструменты, в Алхимическом Кабинете заплясали лиловатые тени. Пратётушка Петронелла положила прохладные ладони Корделии на щёки.

– Ты сильная девочка, – сказала древняя леди, как-то вскаркнув.

Корделия подумала, что взрослые ведут себя весьма глупо – оделись в чёрные одеяния и говорят ей, что она смелая и сильная.

– Я знаю, ты думаешь, будто отец утонул. Я тоже так думала прошлой ночью, – сказала она пратётушке. – Но на самом деле, когда я проснулась, то поняла, что он просто пропал. А это совсем разные вещи, понимаешь ли. И он однажды двенадцать дней выживал на дырявом плоту, дрейфующем по океану. Он где угодно может выжить.

Просперо Шляпник действительно двенадцать дней выживал на плавающем в океане обломке корабля. Как и Корделия. Это была её любимая история.

«Ты родилась посреди океана, крошка, – рассказывал Корделии отец. – Мы с твоей мамой частенько отправлялись на поиски ингредиентов. В один прекрасный день мы осознали, что с нами путешествует и третий Шляпник – ты! Ты появилась на свет одной очень звёздной ночью, недалеко от побережья Марокко. Вся команда устроила праздник, а мы с твоей мамой были на седьмом небе от счастья. У нас на корабле не было люльки, поэтому мы сделали колыбель из шляпной коробки, и ты очень сладко в ней спала. Именно эта коробка и спасла тебя…

Много недель спустя над нами ни с того ни с сего разразилась ужасная буря. В мачту ударила молния, и наш корабль загорелся. Я был у штурвала, пытался вывести нас из шторма, когда увидел, что твоя мама бежит прямо в чрево корабля. Она появилась из огня и дыма со шляпной коробкой в руках.

И именно в тот миг корабль с жутким скрежетом раскололся надвое; из-за пожара он треснул до самого киля. Целый мир будто распался пополам, а твоя мама швырнула коробку через расщелину, над бурлящей водой. Я кинулся за тобой. Коробка опустилась на гребень волны, и я бросился в океан. Когда я вынырнул, половина корабля исчезла. Я выбрался на оставшиеся обломки. Ты каким-то чудом осталась жива, хоть была очень мокрой и ёрзала в своей шляпной коробке.

Всю ночь я искал выживших. Но на рассвете понял, что твоей мамы больше нет. Всей команды нет. Мы с тобой остались вдвоём, застряли на полупотопленном корабле, на многие мили окружённые пустым океаном.

Двенадцать дней спустя нас подобрала проходящая мимо португальская каравелла, и в конце концов я вернулся в Лондон с тобой – величайшим сокровищем из всех, что я когда-либо привозил домой».

Её отец всегда носил на шее ракушку на цепочке. Внутри ракушки была крошечная картина, не больше глаза Корделии, – портрет её матери. Девочка могла часами вглядываться в этот портрет, в гладкую мамину кожу, венец тёмных волос и добрые улыбчивые глаза. Это совершенно завораживало её.

«Ты выглядишь в точности как она, крошка Шляпник, – всегда говорил отец с полным любви взглядом. – Она подарила тебе свои красоту и ум».

Когда отец говорил так, Корделия улыбалась ему и спрашивала: «А что ты подарил мне, отец?»

Тогда он расплывался в ответной улыбке и говорил: «Дары Шляпника. Свободу в голове и магию на кончиках пальцев!»

– Ты не только сильная девочка, но ещё и смелая. – Хриплый голос пратётушки Петронеллы вырвал Корделию из мыслей.

Девочка моргнула. Пратётушка смотрела на неё с гордостью и печалью.

– Он не умер, – твёрдо сказала ей Корделия. – Он вернётся. Я послала к нему Агату.

Пратётушка поцеловала её в лоб и дала солнечно-сахарную тянучку из жестяной банки.

– Корделия! Мне нужна твоя помощь в мастерской! – позвала тётушка Ариадна.

Глава 4

Корделия, сколько себя помнила, всегда помогала родным в их ремесле. Ещё не научившись ходить, она ползала между дубовыми скамейками в мастерской, нося во рту ленты и кружева. Если они оказывались слегка подмокшими, дядя терпеливо высушивал их над камином, а потом уже пришивал на свои творения.

Когда Корделия начала ходить, она ковыляла по Отделочной Комнате, осторожно держа над головой перья для шляп. Вразвалочку она бродила между струями пара от тётиных шляпных болванок и завихрениями кристального света из Алхимического Кабинета.

Первые слова, которые она выучила, были написаны колючими рунами в шепчущих книгах из Библиотеки. Она подружилась с пышными растениями, цветущими в оранжерее на крыше, познакомилась со звёздами, глядя на них в пратётушкин телескоп, и дала имена всем Поисковым Голубям.

Она укутывала Лунный Кактус в шерстяной шарф, когда выпадал снег, а летом остужала веером Везувианский Камень, чтобы он перестал сочиться лавой на пратётушкин стол. Она знала кустарники, которые ведут себя грубо, если только не поговорить с ними вежливо, и была единственной, кто мог убедить Тиморский Папоротник дать новый побег, шепча ему добрые слова.

Сколько поколений Шляпников жили в этом доме – никто и вспомнить не мог. Магия ингредиентов, которые они привозили из путешествий по миру, просочилась в каждую частичку дерева и в ветхие от времени камни. Сморщенное стекло древних окон, стены и даже колпаки на дымовой трубе топорщились и подрагивали от своей собственной своеобразной магии.

Иногда эта магия весьма раздражала. Например, если наступить на каминный коврик в мастерской в неправильном месте, он специально делал так, чтобы вы запнулись. Одна из половых досок очень боялась щекотки и норовила дёрнуться, если по ней пройтись. Дядюшку Тибериуса частенько выводил из себя шкаф, где хранились невидимые предметы. Дверца этого шкафа постепенно теряла очертания – став сначала малоприметной, потом туманной, а затем совершенно невидимой. Но когда дядюшка не мог её отыскать, Корделия точно знала, как именно нужно прищуриться, глядя на стену, чтобы заметить ручку.

Но хоть девочка и оказывалась весьма полезной по дому, творить шляпы самой ей не разрешали.

«Ингредиенты непредсказуемы, – частенько предупреждала её тётушка. – Они могут быть чрезвычайно опасны, если использовать их неправильно. А некоторые ингредиенты не стоит использовать вообще никогда».

Запретные ингредиенты были спрятаны в Зловещем Секретере – железном шкафу, стоящем в мастерской. Корделию вечно отсылали из комнаты, когда его открывали. Её всегда очень интересовали скрытые в нём злокозненные сокровища, но ей никогда не удавалось взглянуть хоть на что-нибудь и одним глазком. Всё собранное во время экспедиций и сочтённое слишком опасным запиралось в его железных стенах, а ключ от Зловещего Секретера постоянно висел на поясе у тётушки Ариадны.