Мудрец_05 - Екатерина Соболь Страница 29

Она смотрела на него так, как смотрят только матери, будто любит его. Паша боялся, что, если она подойдет, он сядет на пол, разрыдается и будет плакать, пока у него не разорвется сердце. Отец всегда ему говорил: не плачь на людях, мужчины так не делают. У него вдруг появилось странное ощущение, что если он сейчас нарушит запрет отца, то не сможет его найти. Женщина встала и шагнула к нему. Паша коротко, через силу улыбнулся ей — и бросился вниз по лестнице.

Минуту спустя они с Ильей стояли на заднем дворе больницы и вдыхали теплый, пахнущий незнакомыми цветами воздух.

— А где мы вообще? — запоздало спросил Паша.

Илья криво усмехнулся:

— Добро пожаловать в Краснодар. Ладно, пошли, пока твой друг нас и тут не нашел.

Они вышли за ворота, несколько раз свернули. Потом, в сквере, заросшем огромными разлапистыми деревьями, Илья остановился:

— Слушай, как ты собираешься дальше ехать? Денег нет, а в таком виде точно ничего не заработаешь, — тут Паша был с ним согласен: он чувствовал краску даже в волосах. — В общем, у меня предложение. Тебе нужны шмотки, билет на поезд и поспать. Поэтому сейчас ты идешь со мной.

Тут Паша наконец вспомнил: Илья ведь именно сюда рвался, а он даже не задумался почему.

— Что ты тут забыл? — спросил он.

Илья засунул руки в карманы так глубоко, словно хотел их порвать, и сказал то, что Паша меньше всего ожидал услышать:

— Отца, — Илья коротко, невесело рассмеялся и вдруг прибавил: — Знаешь, там, на дороге, все думали, что вы с мужиком оба коньки отбросили. Но никто не подошел. Все боялись, что грузовик еще раз бабахнет. Он и бабахнул, но не сильно. Я хотел подойти, но меня не пустили. В общем, это было круто. Когда ты его вытащил. Просто хотел сказать. Я, кстати, твой рюкзак прихватил, — он подтянул лямки на плечах. — Сложил туда всю еду, какую мне в больничке дали. В дороге не проголодаешься. Ладно, пошли, чего встал? — И он зашагал вперед.

Шли они минут двадцать и в конце концов остановились перед обшарпанной пятиэтажкой.

— Полтора месяца назад уехали, а как будто сто лет прошло, — задумчиво сказал Илья, набирая код на входной двери. Они поднялись на третий этаж по затхлой лестнице, вдоль которой висели разбитые почтовые ящики, и остановились перед дверью с номером 12. Илья протянул руку к звонку — и опустил.

— В общем, дело было так, — фальшиво бодрым голосом начал он, не глядя на Пашу. — Короче, они расстались. С мамой. Отец последний год странный какой-то был и домой редко приходил. Они с матерью ругались все время, но тихо. Мы с Ленкой ее спрашивали, а она не говорила из-за чего. Однажды они совсем разругались, мама наши вещи собрала, вытолкала нас из квартиры и на поезд посадила, в Москву.

Илья начал ковырять краску на стене. Паша уже открыл рот, чтобы велеть ему не портить стены, но закрыл его обратно.

— Она все плакала, плакала, ну и, короче, оказалось, что мы в Москве теперь будем жить, у ее сестры, тетки нашей. А меня кто-нибудь спросил? У меня тут друзья. И футбольная секция. Мы с отцом всегда ладили. В Москве — жуть. В школе все на меня смотрят как на придурка, домой вообще идти не хочется: у тети Светы — своя семья, и муж ее не в восторге, что мы у них поселились. Втроем в одной комнате живем. Короче, не хочу.

Под стеной к этому моменту все было усыпано хлопьями сухой краски, но Паша не обращал на это внимания. Он понял, почему Илья целыми вечерами долбил мячом по трансформаторной будке, вместо того чтобы идти домой.

— Он же с матерью поссорился, а не со мной. У меня тут своя комната, я ему мешать не буду. В школу на будущий год пусть обратно сюда переведут.

— Сейчас он, наверное, на работе, — тихо сказал Паша.

— Не, вряд ли. Он спец по укладке плиток, а когда заказов на ремонт нет — дома. Переночуешь у нас и завтра поедешь.

— А по телефону ты его спрашивал, можно тебе приехать?

— Да он не звонит. Сказал, что поговорим, когда все успокоится. И вообще, с какой стати я должен спрашивать? — вспыхнул Илья. — Это мой дом. Не выгонит же он меня.

Злость, кажется, придала ему сил, и он решительно нажал на кнопку звонка.

В глубине квартиры раздалась пронзительная трель. Потом послышались шаги, и дверь открыла молодая женщина в пестром платье.

— Вы кто такие? — резко спросила она. Потом всмотрелась в Илью, и на ее лице проступила глубокая, искренняя неприязнь. — Дима, к тебе! — крикнула она, заходя в квартиру, а потом прибавила совсем тихо, Паша едва расслышал: — Сынок твой, я по фотке узнала. С каким-то грязным дружком.

Через минуту место в дверном проеме занял невысокий лысоватый мужчина. Сказать, что при виде Ильи его лицо засияло счастьем, было бы большим преувеличением. Паше захотелось развернуться и сбежать, но он не двинулся с места. А мужчина вдруг скользнул мимо них, подошел к перилам и глянул вниз.

— Где она? — хмуро спросил он, глядя на Илью, — и тот наконец обрел дар речи: пару минут он просто стоял, приоткрыв рот, как рыба.

— Нет тут мамы. Я один приехал.

— Ага, конечно! В подъезде небось стоит. Хорошенький план! Подослала тебя, чтобы разжалобить, а потом выскочит и опять денег начнет просить. Я же сказал — денег нет! — громко произнес он, перевесившись через перила. — Будут новые заказы, заработаю и пришлю!

— Я один. Я к тебе приехал.

— Да я же по телефону ей все сказал!

— Мама тут ни при чем.

Тут до мужчины, кажется, дошло, что под лестницей его никто не караулит, и он повернулся к Илье:

— А что ты здесь тогда делаешь? Если хотел поговорить, мог бы позвонить.

— Ты трубку не берешь, — Илья прерывисто вдохнул. — Я понимаю, вы поссорились. И ты, наверное, не вернешься. Но ты ведь ее бросил, а не меня, да? Я просто хотел… У меня тут все друзья. У меня хорошо получалось с футболом, а там все не то и такого тренера нет. Я мог бы жить с тобой, пока не окончу школу. Всего четыре года осталось. Потом работать устроюсь, и… Это же мой дом.

С каждым словом голос Ильи полз вниз и под конец окончательно стих.

Мужчина прокашлялся. На его лице застыла такая неловкость, что Паше стало за него стыдно.

— Нет, Илья. Понимаешь, все сложно. Жизнь меняется, и я, конечно, помогу, чем смогу. Но Маша мне писала, что работу нашла и в школу вас устроила. Все в порядке, да? В общем, когда у меня будет больше заказов, я пришлю денег. Так ей и передай. Она тебя на улице ждет, да? Не один же ты приехал! Я твой отец, и мы будем общаться, когда все утрясется, но у меня своя жизнь, и ты не можешь просто так являться и такие вещи мне говорить.

На несколько секунд воцарилась мертвая тишина. Паша ждал, когда Илья заорет и начнет пинать стены, но тот стоял и смотрел на отца. Потом сделал шаг назад, развернулся и бросился вниз по лестнице. Отец не пытался его остановить — просто стоял и молчал.