Портфель капитана Румба - Владислав Крапивин Страница 29

Лагуну она пересекала буквально за полминуты. И каждый раз капитан орал в рупор угрозы и требования отдать клад. А пули свистели над головами все ниже, и одна расплющилась о железное кольцо на мачте рядом с Гвоздиком.

У Гвоздика все смешалось в ушах. Какая-то каша из выкриков, споров, залпов, команд. И голова кругом…

— Приготовиться к стрельбе! — вопил помощник Сэм, забыв свое «может быть, я ошибаюсь».

— Отставить! — кричал шкипер Джордж. — Они же за укрытием! А мы — как бумажные солдатики на столе…

— Я говорил!.. Я говорил!.. — громко хныкал Макарони. На него ругались:

— Замолчите, Макарона-сан! И без тебя тошно, извините…

— Заткнись, Беппо, дурак!

«Фигурелла» опять пронеслась мимо, и рыжий капитан прогорланил, что дает на размышления пять минут.

У Гвоздика прыгали отрывки мыслей: «Нус, наверное, врал, когда говорил, что его унесло с яхты… А все-таки красиво… Наверно, очень больно, когда попадает пуля… Нуса после бури пираты послали на ялике на остров. Чтобы украл клад. А сами ждали в открытом море… Нус нечаянно поджег «Дюка» и потому попался. А они нас выследили… Какой мятый рупор у капитана… Тот же самый, что в прошлый раз… В прошлый раз!»

— Охохито! Перебей им фалы из пистолета! Как тогда!

— Ну и толку-то, — беспомощно сказал шкипер Джордж. — Они подгребут к плоту и без парусов. И всех издырявят в упор…

— Да и пистолет не заряжен! — жалобно крикнул Охохито. — Пороху нет! Разве что наковырять из пушки!..

Мортира была заряжена заранее — чтобы грохнуть, как только появится вдали судно. Это был единственный, аварийный заряд. (Помните, сперва их было два, но один истратили на салют при повторном отплытии.)

Но все-таки орудие было готово к выстрелу!

— Капитан! Давайте по ним из пушки! — подскочил Гвоздик.

— Чем? Кокосом, что ли?

— Эх, если бы у нас была картечь! — горевал Охохито. «Фигурелла» опять бежала к выходу из лагуны, и Охохито вдохновился. — Смотрите! Там валы идут наискосок, и яхта обязательно всходит на волну. И тогда палубу видно! На секунду! Можно одним залпом вымести всех разбойников! А если кто и уцелеет, больше не сунется!

— У нас все равно нет картечи! — отчаянно воскликнул шкипер Джордж.

— Но ведь есть пуговицы, — быстро и вкрадчиво сказал Беппо Макарони. — Чем не картечь?

— Беппо, ты спятил! — закричал папаша Юферс.

— Нет, это вы все спятили! — взвыл Макарони. — Я вам говорил, что нельзя связываться с этим проклятым кладом! Послушайте меня хоть раз в жизни! Если мы выпалим пуговицами — сразу две выгоды! Избавимся от врагов и от проклятия!..

— А ведь это, пожалуй, единственный выход, — сказал шкипер Джордж. И посмотрел на Охохито. — Справишься, Педро?

— О-о-о… — застонал папаша Юферс. Схватился за клочья волос на висках и замотал головой. — Наша коллекция! Это была моя последняя надежда!..

— Если мы не отобьемся, у нас не будет совсем никакой надежды! — заявил шкипер Джордж. — Мы сами можем сколько угодно рисковать головами, но не забывайте, что с нами женщины и дети! — Он был теперь строгий и решительный командир.

— Может быть, я ошибаюсь, но тогда лучше просто отдать портфель пиратам, — осторожно посоветовал Сэм Ошибка. — И они оставят нас в покое.

— Не оставят, — горько отозвался шкипер Джордж. — Эта шпана уверена, что мы плывем с золотом! Они начнут пытать нас, чтобы мы отдали настоящее сокровище, а не пуговицы. И прежде всего возьмутся за самого маленького… Несите картечь!

Братья Два Сапога Пара притащили портфель с коллекцией (а яхта между тем снова пронеслась мимо, и несколько пуль опять свистнули над головами).

— О-о-о! — снова простонал папаша Юферс. — Оставьте хоть немножко на память… А, наплевать! Не надо! Пропадай все пропадом! — Он вдруг топнул ногой и вместе с Охохито начал торопливо загружать пуговичную картечь в пасть мортиры.

Гвоздик сперва тоже хотел ухватить горсточку на память и сунуть в карман. Он забыл, что на мочальной юбочке карманов нет. А когда вспомнил, махнул рукой. Горсточка — все равно не коллекция. Если хотя бы хватило времени выбрать самые интересные пуговицы! Но времени не было. Да и не до того, когда трясутся коленки.

Честно говоря, Гвоздик очень боялся пиратов. Поймают ведь и в самом деле замучают…

Охохито засунул в мортиру вместо пыжа свою скомканную шляпу. Навел толстый короткий ствол в рассчитанную заранее точку пространства. Запалил пеньковый фитиль.

— Дик! — взвизгнул вдруг дядюшка Юферс. — Иди в каюту! Незачем смотреть, как стреляют по живым людям!

Гвоздик и не хотел смотреть. Но глаза у него распахнулись от страха сами собой, а ноги приросли к настилу. «Фигурелла» опять пронеслась мимо. Теперь с нее не стреляли, только капитан Драгенногер злорадно прокричал в рупор:

— У вас осталась минута! Вы еще не надумали? Ха-ха!..

К счастью, пираты не видели мортиру. Ее заслоняла могучая тетушка Тонга (хотя она думала, что заслоняет не орудие, а Гвоздика).

Яхта летела к выходу из лагуны. Все замерли. И вот недалеко от горловины атолла нос «Фигуреллы» плавно поднялся на пологом гребне. Узкая палуба со стрелками и капитаном стала на миг видна как на ладони.

Бум-м!!! — потрясла мортира плот. Медная картечь рванулась из тугого дымного выхлопа и свистнула по вражескому судну… Увы! Наверно, волна оказалась короче рассчитанной — яхта раньше срока клюнула носом и подставила под выстрел вздыбившуюся корму. И все сокровище капитана Румба врезалось в свешанный с гакабортного ограждения капковый мат — от того полетели клочья!

— Проклятье! О, горе мне! — взревел несчастный начальник судовой артиллерии. И в отчаянии сел на палубу… Но…

Но!

Бывают же счастливые случайности!

Одна — одна-единственная! — пуговица (как стало известно позже) пронеслась выше мата, чиркнула по кормовому планширу и пробила сзади штаны у толстого матроса, который стоял за штурвалом.

— Ай-яй-яй-яй! — Бедняга схватился за пробоину.

Красавицы-яхты капризны по своей натуре. Они не любят, когда бросают руль. Да еще в столь опасных местах, как узкий выход из лагуны! «Фигурелла» оскорбленно рыскнула носом к ветру и со всего размаха воткнулась корпусом в россыпь коралловых глыб левее горловины бухты. Несколько пиратов с воплем перелетели через поручни и грянулись — кто на камни, кто в воду. Топсель и носовые паруса заполоскали, а тяжелый гафель от удара сорвался (как тогда, от выстрелов Охохито!), и громадный грот опять накрыл разбойничий экипаж. Ругательства и жалобные вопли понеслись из-под парусины.

— Охаи-кукураи, мхуто вувуга! ^[7]— взревела Тонга Меа-Маа. Сорвала ствол мортиры с лафета, подняла его над головой, как пустой бочонок, прыгнула с плота на берег и помчалась к потерпевшей крушение «Фигурелле». Она явно собиралась обрушить бронзовую тяжесть на головы тех, кто посмел подвергать опасности ее ненаглядного паи-паи!