В погоне за ураганом - Владимир Аверин Страница 29

Следующую ночь Роман провел дома у Вадика. Рассказывать своим родителям про Урагана Вадик не хотел, поэтому представил Цыгана как своего одноклассника, который потерял ключи от квартиры и теперь не может попасть домой, так как его папа с мамой работают в ночную смену. Субботним утром, когда родители Вадика уехали на дачу, ребята пошли в ванную и битый час красили Цыгану волосы в рыжий цвет с помощью специальной краски, купленной в парфюмерном магазине. Затем Вадик фломастером нарисовал на лице Цыгана веснушки. Посмотрев на себя в зеркало, Роман остался доволен, сказав, что издалека никто не отличит его от Глеба Шкуро.

Цыган натянул на голову бейсболку козырьком назад, чтобы до поры до времени скрыть рыжие волосы, и надел солнцезащитные очки. Вадик вернул ему батарейки от электрошокера, позвонил Дине, и они, встретившись во дворе, втроем поехали на ипподром. Там Цыган передал Дине все свои деньги, велел поставить их на Урагана и, попрощавшись со своими московскими приятелями, направился по аллее в сторону забора, ограждавшего беговое поле.

Он пробежал по скверу, отделявшему ипподром от кварталов жилых домов, быстро прошагал по влажной земле вдоль темного, посеревшего от времени кирпичного забора и остановился, найдя в нем дыру, заделанную новым белым кирпичом. По этой примете он определил, где находится конюшня Урагана. Вчера Шкуро-младший поведал ему об этом месте: во время знаменитого московского урагана на забор повалилось дерево, которое снесло старый кирпич с верхней части забора, и образовавшийся просвет пришлось заделать новым, отличающимся по цвету кирпичом.

Подпрыгнув, Цыган ухватился за верхний край забора, подтянулся и, посмотрев вниз, увидел выстланную рубероидом крышу конюшни, за которой почти до самого горизонта зеленело поле ипподрома.

— Привет, — сказал Шкуро-младший Цыгану, когда он перелез через забор и спрыгнул на землю. Как и было условлено, Глеб поджидал Романа возле конюшни. — Пока все идет отлично, говорят, что на Урагана нет ни о дней ставки, — негромко сообщил он и повел Романа в отсек, где находился Ураган.

Конюшня представляла собой длинное одноэтажное здание с узкими окнами под потолком и множеством дверей и ворот. Перед скачками здесь царили суматоха и беготня, как в школьном коридоре в перемену. Люди входили, выходили, перекрикивались, конюхи переносили целые вороха кожаной сбруи, тренеры готовили лошадей к старту.

Естественно, в этой сутолоке никто не обратил внимания на двух подростков, у одного из которых половина лица была скрыта за очками и кепкой. Неприятности начались позже, когда Глеб привел Цыгана в раздевалку и по привычке не закрыл входную дверь на щеколду.

Глеб открыл высокий узкий шкафчик и стал доставать из него форму, выстиранную и выглаженную его мамой. Переодеваясь, Цыган загораживал собой Шкуро-младшего, который наклонился, чтобы достать из сумки начищенные до блеска жокейские сапоги. В тот момент, когда Глеб, не разгибаясь, протянул Цыгану левый сапог, входная дверь скрипнула, и в раздевалку вошел конюх, который присматривал за Ураганом и знал Глеба в лицо. Это был пожилой, щуплый, но энергичный мужчина — Цыган увидел его отражение в маленьком зеркале на внутренней стороне дверцы шкафчика.

Глебу нельзя было отказать в сообразительности. Как только открылась дверь в раздевалку, он сразу, не поднимая головы, держа в руке один сапог, нырнул в тесный, узкий шкафчик и замер там, прикрывшись брюками Цыгана, висевшими на вешалке.

— Поторопись, Глеб, — сказал конюх. — Пора выводить Урагана.

Цыган, стоящий спиной к конюху, не ответил, зная, что его голос заметно отличается от голоса Глеба. Надеясь, что конюх уйдет, Цыган кивнул, мол, сейчас иду, но мужчине этого было мало, он был занудой, поэтому хотел услышать полноценный ответ — всякие там «угу», «ага», — и кивки головой его не устраивали.

— Я сказал: поторопись, — повторил зануда конюх. — Я подготовил Урагана к скачкам. Его пора выводить. Выводить Урагана не входит в мои обязанности. Это должен сделать ты!

Цыган снова кивнул головой, сунул руку в карман и крепко сжал электрошокер, решив оглушить конюха, если тот подойдет и заглянет ему в лицо.

— Ты меня слышал, Глеб? Я сказал: пора выводить Урагана!

Цыган напрягся, как стиснутая пружина, готовая вот-вот разжаться. Конюх решил подойти ближе, он сделал шаг к Цыгану, но остановился, услышав голос Шкуро-младшего.

— Да понял я, понял! — внезапно раздался из шкафчика раздраженный крик Глеба. — Разве ты не видишь — я одеваюсь! Сейчас надену левый сапог, затем правый, потом надену шлем и куртку! И выведу Урагана!

Конюха удовлетворил его ответ. Он так и не понял, что его обманули. Не сказав больше ни слова, он вышел из раздевалки и закрыл за собой дверь.

— Это Геннадий Филинов, мой конюх. Ужасно нудный мужик, просто чума, — объяснил Глеб, вылезая из шкафчика. — Постарайся не попадаться ему на глаза, иначе он задолбает тебя своими идиотскими вопросами. Тебе придется отвечать, и тогда он услышит твой голос и побежит жаловаться начальству. Хотя вы вряд ли встретитесь, Геннадий обслуживает еще двух скакунов, поэтому к Урагану перед скачками уже не подойдет. А кроме него, меня здесь никто не знает.