Долг ведьмы - Кирилл Кащеев Страница 29

– Есть футболка и джинсы, твои, – негромко предложила Танька.

– Как мне этого не хватало! – блаженно прикрывая глаза, пробормотала Ирка. Когда все заранее продумано, каждый шаг просчитан, запасные варианты прикинуты и запасные штаны прихвачены. А не ломиться вперед на чистой силе и голой импровизации, оставляя куски шмоток и собственной шкуры на всех ирийских кустах.

Кроме джинсов и футболки Танька вытащила еще и пакет с чистым бельем из Иркиного шкафа – Ирка ткнулась в шуршащий целлофан носом, вдыхая родной домашний запах. А когда открыла глаза, застонала от восторга – на краю кровати стояла еще и пара кроссовок.

– Танька, я тебя обожаю! А то хоть снова у Айта лапти проси!

– Дракон умеет плести лапти? – скривился Богдан.

– Он много чего умеет, – нейтрально отозвалась Ирка.

– Свалил бы ты отсюда – Ирке переодеться надо, – неласково предложила Танька.

– Чего? И торчать там одному с драконом?! – возмутился Богдан.

– Если с драконом – значит, уже не одному. И вообще он спит, – фыркнула Танька, выпихивая Богдана из каютки и захлопывая за ним хлипкую, плетенную из лозы дверку.

– Как у тебя с ним? – хором спросили обе девчонки, стоило шагам Богдана затихнуть вдалеке. И обе усмехнулись.

– У нас времени особо не было… ну, на отношения, – задумчиво протянула Ирка. – Должны быть ничего так… – голос ее зазвучал неуверенно. – Если он, конечно, не начнет комплексовать из-за того, в каком виде я его нашла. И если не поверит своему гадюке-братцу, что я с тем целовалась.

– А брат у Айта что, не крылатый змей?

– Крылатый по анатомии, гадюка по жизни. Это ж он тогда Айта из нашего мира уволок. А еще Шен… это начальник Айтовой охраны, но если я правильно поняла, он друг. Был.

– Предают, как известно, только друзья, к врагам никто особо высоких требований не предъявляет, – кивнула Танька. – Но ты ж с этим братом-гадюкой не целовалась, так что одной проблемой меньше! – бодро начала Танька, поймала Иркин взгляд и поперхнулась: – Ну ты даешь, Хортица! Не хочешь поподробнее рассказать, чем вы вообще тут занимались?

– Н-нне то чтоб сильно, – неуверенно протянула Ирка. – Скажем так, Айт все это время был совершенно другим человеком…

– Змеем, – напомнила Танька.

– В том и прикол, что человеком. В общем, я не уверена, что Айт обрадуется, если я об этом начну рассказывать. У меня такое чувство… что я за эти дни целую жизнь прожила. И даже слегка померла.

Танька посмотрела на нее с любопытством. Такой измотанной и растерянной она Ирку еще никогда не видела, даже после самых яростных сражений на собственной территории. Хотелось бы, конечно, узнать подробнее, что тут происходило, особенно как можно змея, который и без того превращается в человека, превратить в… человека? И в пенек (реальный пень или это все-таки прозвище?). Но это может и подождать, все равно она из Ирки все потихоньку вытянет.

– Насчет бабки и козы я поняла… – натягивая футболку, начала Ирка.

– Да? А я вот этих двух коз – старую и рогатую – до сих пор не понимаю! – злобно проворчала Танька. – Елизавета Грр-ригорьевна, чтоб ее… – не хуже Ирки в собачьем облике прорычала Танька. Выставить ее такой дурой! Годами старая хортицкая ведьма жила у них прямо под носом… и, зная бабку, Танька не сомневалась – та этой ситуацией наслаждалась! Ничего-ничего, когда-нибудь и под этой хитрой ведьмой ухват переломится, вот тогда ей все-е припомнится!

– Что еще дома, как у меня в школе, не знаешь? – потеребила Ирка, отрывая Таньку от мстительных размышлений, в которых фигурировали ударная доза зелья от запора, проклятье на бабкину вставную челюсть и запутывание дороги работнице собеса, оформлявшей бабке прибавку к пенсии.

– За домом… ну и за всем остальным тоже Оксана со Стеллой взялись присмотреть, не лучший вариант, конечно, но их богатыри проконтролируют. Что ты смоталась в Ирий, они, богатыри, в смысле, как-то пережили, Вольх Всеславич обещал в случае чего всю богатырскую рать в полном вооружении…

– Да ну? – стягивая волосы резинкой, удивилась Ирка.

– В школе… Ваша баба Катя не в восторге, что ты в конце года вместе с бабкой к маме в Германию укатила, но проявила понимание. Хотя меня ваша математичка предупредила: без пересдачи годовой контрольной на нормальный табель можешь не рассчитывать.

Иркина физиономия стала кислой.

– Честное слово, контрольная сейчас самая маленькая из наших проблем!

– Тебе хорошо говорить, ты в математике хоть что-то соображаешь, – проворчала Ирка. – Ладно, я есть хочу… – Она застегнула джинсы… Ни фига себе, она похудела за эти дни, вон под пояс два пальца свободно входят, а было впритык! – и решительно распахнула дверь. Та уперлась в перила. Ирка огляделась.

Она уже видела закрепленное на панцире гигантской черепахи сооружение, но тогда ее больше всего заинтересовала койка в сплетенной из гибкой лозы крохотной каюте, похожей на корзинку. Дверь каюты выходила на узкую галерею – больше всего это напоминало деревянные строительные мостки, наспех сколоченные из разнокалиберных досок. Разве что перила тоже плетеные. Царственно восседать в шезлонге, потягивая коктейль через трубочку, тут явно не выйдет. Ирка глянула за борт… край громадного черного панциря исчезал под непрозрачной, белой водой реки Молочной. Под ударами невидимых лап вода у панциря вскипала пеной, точно белая шапка капучино.

– Эй, мы тут! – откуда-то сверху окликнул Богдан. Ирка огляделась и, завидев рядом хлипкую плетеную лесенку, полезла наверх.

– В этом Ирии что, везде какие-нибудь обезьяньи лестницы? – ворчащая Танька последовала за ней.

Ирка уцепилась за край и вскарабкалась на такую же грубо сколоченную площадку на верхушке панциря.

– А говорили, ты спишь…

– В общем-то, да, сплю, – приоткрывая один глаз, ответил Айт. – Отлично выглядишь. Мне рядом с вами даже неловко таким оборванцем, – и по тону было понятно, что никакой неловкости он на самом деле не испытывает.

Что Ирка там думала насчет шезлонга? Оказывается, где и на чем восседать, не так важно, главное – кто восседает. Айт расслабленно полулежал в плетеном кресле. Тонкая кисть небрежно свешивалась с подлокотника, голова откинута на спинку, глаза закрыты, а на губах бродит смутная усталая полуулыбка, и весь он, от кончиков спутанных волос (расчесать бы!) до босых пяток, такой невозможно царственный, что даже без чешуи и хвоста понятно, что это змей-Повелитель. И драная рубаха, сквозь которую просвечивал голый торс, и еще более драные штаны этому совершенно не помеха. Ирка вдруг вспомнила скорчившегося на корточках перед костром Пенька – словно старавшегося занимать как можно меньше места, стать как можно незаметнее… и ощутила легкий укол в сердце. Будто бросила слабого и беспомощного ради вот этого вальяжного красавца. Но… не нравится же ей Пенек больше Айта? Да он ее вообще бесил все время!