Влада и маг-убийца - Саша Готти Страница 29

– Случайно – нет, – успокоила упыря оборотенесса. – Там сильнейший охранный порог против нечисти. Я сразу предупреждаю всех – не надо даже пытаться, вам будет очень плохо. Зато отсюда открывается прекрасный вид на начало Кольца, можете полюбоваться. Вот она, светлая цитадель! Тут правят магические династии… Меровинги, Каролинги, Палеологи. Бабушка царя Ивана Грозного, царевна Софья, принадлежала к роду византийских магов Палеологов, и их герб, двуглавого орла, до сих пор можно найти на каждом российском паспорте. А герб Магиструма – какой, Бертилов? Вам его показывали на лекциях…

– Трехглавый орел и лилия, – быстро ответил за тролля Марик Уткин, шмыгая носом.

Ребята стояли на улице, разглядывая крыши невысоких домов, ничем с виду особенным не примечательных. Стены домов были задернуты строительной зеленой сеткой, которую трепал ветер.

Разумеется, почти пятнадцать минут были потрачены на то, что «особо одаренные личности» проверяли на себе действие охранного порога. Бертилов с Колывановым умудрились пройти даже дальше, чем остальные, прежде чем колени у обоих подогнулись, и оба тролля с хохотом бухнулись в снег.

– Хватит развлекаться! – прикрикнула на них Лина. – Это вам не игрушки. Один из валькеров года два назад решил покончить жизнь самоубийством и прорваться в Кольцо на огромной скорости, знаете что было? На во-он том доме потом заделывали дыру в стене в метр глубиной, так его отшвырнуло, – многозначительно пояснила оборотенесса.

На пути обратно она рассказывала про то, что нечисти было известно о правителях Кольца, и Влада быстро запуталась в странных именах или фамилиях магических семей, которые там правят, – в их огромных генеалогических деревьях, тянущихся в глубину веков.

– А разве никто из магов не покидает Кольца? – спросила она Лину Кимовну.

– Чем вы слушаете? – возмутилась оборотенесса. – Я этого не говорила. Вы что, замерзли совсем, Огнева?

– В-вроде того, – стуча зубами, призналась Влада.

– Я предлагаю завернуть вон в ту кафешку погреться, – очень вовремя сообразил Гильс, показывая на яркую вывеску с изогнутым бубликом. – Народ, кто «за»?!

«ЗА» были все до одного, и Лина, попытавшись возражать, быстро сдалась.

Полупустое кафе сразу стало тесным, как только туда ввалились студенты Носферона. Сразу же оказались заняты все высокие длинные столики, а кафельный пол стал скользким от принесенной на ногах снежной каши.

Один только Горяев остался снаружи, хмуро переминаясь с ноги на ногу и недовольно потягивая носом морозный воздух, напоенный восхитительным ароматом сдобы. Федя не любил свежие румяные булочки, поскольку предпочитал выпечку годичной давности. Вытащив из рюкзака бутерброд с плесенью, он принялся жевать его, запивая мутной грязной водицей сомнительного происхождения, заботливо налитой его мамашей в бутылку из под «Аква Минерале».

Влада, расположившись за столиком, отогревала руки, потирая ладони друг об дружку. Бертилов с Мурановым унеслись заказывать пирожные и чай, толкаясь в толпе страждущих перекусить однокурсников.

– Круто, – Марик вытянул шею, с восторгом вглядываясь в зимний день за окном. – Мне в Москве нравится. Народу тьма, все огромное, машины носятся. Не то что в нашем Пестроглазово. Закончу Универ, поселюсь тут, в Москве.

– Размечтался, – хмыкнул Ганц из-за соседнего столика. – Тут нечисть не ждут. Да, Линкимовна?

– Закончите Носферон на пятерки – и получите распределение на работу в Москве, – поучительным тоном ответила оборотенесса. – Например, московское подразделение Департамента Нечисти предоставляет лучшим выпускникам интересную работу.

«Такую, как у Алекса Муранова», – весело подумала Влада, глядя на заинтересованное выражение на лицах Гильса и Уткина.

Разглядывая прохожих за стеклом, Влада наслаждалась этим днем. Все было прекрасно – и летящий февральский снежок, и незнакомая ей огромная и чужая Москва, и Гильс, который ради нее стоял в очереди за пирожными и чаем.

Дверь хлопнула, и в теплое нутро кафе шумно ввалилась компания молодежи. Девица и несколько парней, один из которых привлек внимание Влады необычно добродушным лицом, похожим на лицо богатыря из мультика. Они принялись оглядываться, разыскивая свободные места. Из-за соседнего стола вдруг дружно встала и вышла прочь из кафе молодая пара, так и бросив почти нетронутыми пирожные и кофе. Расторопная официантка поспешила все это убрать, и вошедшие начали усаживаться, развешивая на стульях шарфы и сумки.

Влада искоса наблюдала за компанией, прислушиваясь к их странному разговору.

Один из парней, очень вальяжным тенорком без конца повторявший светловолосой высоченной девице фразу: «Не, Светулик, расскажи про акацию, Светик…» – напоминал толстого важного пингвина, который всем своим видом демонстрировал миру, что осчастливил его своим существованием. Таких спесивых людей Влада терпеть не могла, и даже живо представила себе сцену, как в жирное пузо «пингвина» врезается железный кулак Ганца Готти или Гильса. Да и девица из этой компании даже не смотрела на того, кто с ней разговаривал. Высокая, как жирафа, взирающая вокруг из-под снисходительно полуприкрытых век, она усталым голоском без конца бубнила: «Про акацию, само собой, Эдик». «Богатырь» был молчалив и изучал яркое меню с десертами с таким видом, будто читал статью об апокалипсисе.

– Слушай, малышка, – протяжно обернулся вдруг в сторону Влады «пингвин». – Ты не скажешь, какие тут пирожные самые вкусные, а то мы теряемся в выборе?

– Понятия не имею, – Влада пожала плечами и быстро отвернулась, смутившись от такого неожиданного вопроса незнакомых людей. Да еще фамильярность какая – называть ее «малышка». Неужели в Москве так принято: взять и спросить у первого встречного, какие пирожные заказать в кафе…

– Само собой, про акацию, – продолжала тупо повторять девица, как попугай.

– Ну во-от, – расстроился «пингвин». – Я ее спросил по-хорошему, а она – «понятия не имею». А надо знать, ведь девушки любят пирожные, особенно такие худенькие.

Светловолосая девица, отстраненно улыбаясь, продолжала бубнить, а «пингвин» качал головой и обиженно пыхтел, косясь на Владу.

– Ну вот, за что же меня так, – ныл толстый. – Я, может, познакомиться захотел. Тут в феврале такая скука, так хочется романтики. Люблю, когда розы расцветают посреди снега, а кругом лютый мороз…

– Про акацию, – тихо произнесла девица. – Про акацию надо…

Решив, что лучше не обращать внимания на неприятных ей личностей, Влада занялась стиранием ненужных смс-ок в мобильном телефоне и заменой обоев на экране. Конечно, втайне она мечтала бы, чтобы на ее мобильном всегда красовалось лицо Гильса, но разум всегда одерживал верх над безумием. Теперь, вместо осеннего леса, она зачем-то выбрала обои с красной розой и каплями воды на лепестках.

– Не-а, выбери лучше акацию, а не розу, – вдруг громко и отчетливо сказал «пингвин».

Влада вздрогнула и обернулась, решив, что он подсматривает, стоя у нее за спиной, но тот по-прежнему сидел в отдалении и даже не вставал со своего стула.