Проклятие Ночной Ведьмы - Алекс Астер Страница 29

Они шли уже несколько часов; воздух от жары стал таким плотным, что Тор готов был поклясться, что у воздуха есть свой, особый цвет. Влажный воздух окружал их, словно туман, и придавливал к земле, так что даже ходить было трудно.

Тор думал, что хуже уже не будет. Но потом стало хуже.

Мягкая трава равнины, лежавшей за тропическим лесом, вскоре уступила место песку. Жёлтые дюны тянулись до самого горизонта; выглядели эти золотистые волны куда красивее, чем ощущались под ногами.

– Это пустыня, – сказала Мельда, захватив горсть песка.

Тор однажды видел картину с изображением пустыни, но смотреть на картинку и по-настоящему идти по пустыне – вещи совсем разные. Наконец стало понятно, что же обозначает жёлтая полоска на карте.

– Нужно быть очень внимательными, чтобы не сбиться с пути, – сказал он.

Если они отклонятся хоть на несколько градусов в сторону, то проблуждают в золотом море намного дольше, чем могут себе позволить. Тор достал из кармана подаренный ему кинжал; металл холодил руку. Он будет рисовать им линию на дюнах, решил мальчик, чтобы не уйти слишком далеко не в ту сторону.

Несмотря на жару, Тору даже почти нравился шёпот песка, уносимого ветром; а ещё ему нравилось, как ботинки погружаются глубоко в землю, смягчая шаги.

Но потом пришла жажда. Всё было совершенно сухим – можно даже сказать, сожжённым. Он задумался, не была ли когда-то эта песчаная полоса другого цвета – до того, как её обожгли, перекрасив в цвет солнца.

Пустыня была неизменной. Не было никаких новых цветов, которые подсказали бы, что ребята двигаются в нужном направлении. Животные и птицы не развлекали их пением. Они словно шли по одному и тому же клочку земли уже несколько часов.

Во рту Тора словно насыпали целую тарелку пыли, а язык превратился в высохшую губку.

– Рано ещё, – шепнула Мельда, когда ребята попросили фляжки с водой; она напомнила, что идти ещё далеко. Сейчас была её очередь нести рюкзак.

Так что Тор вместо питья стал мечтать о воде, вспоминая её чистый вкус и шелковистую текстуру, которую раньше по-настоящему не ценил. Он представлял себе водопад и думал, как бы замечательно было сейчас постоять под таким. Вспоминал, как выглядят пляжи в родной деревне – как же неестественно видеть песок в таких количествах!

Когда он решил достать фрукты, которые ему подарили в Зуре, оказалось, что они высохли до самых косточек; пустыня высосала из них жизнь.

Один час, казалось, длился всю жизнь, и идти становилось всё труднее и труднее. Когда Энгль упал на колени, у Тора даже не нашлось сил, чтобы помочь ему подняться – вся энергия словно ушла вместе с по́том. Он был так же бесполезен, как засохший фрукт.

Тор упал рядом с Энглем; Мельда прошла ещё несколько шагов, прежде чем рухнуть на землю. Она выудила из рюкзака фляжки и дала их мальчикам, но даже их оказалось недостаточно.

Тор моргнул раз, другой, а потом его тело решило просто сдаться.

Тор резко вдохнул, и в рот ему набился песок. Он согнулся и закашлялся, выплёвывая изо рта песок и пыль.

Солнце ушло. Вместо него в небе висела луна, и Тор очень обрадовался, увидев её. Воздух стал заметно холоднее, песок – мягче. Он сам был покрыт тонким слоем песка, словно пустыня решила подарить ему одеяло.

Он поднялся и подошёл к Мельде.

– Проснись, – сказал он.

Та не двинулась.

– Проснись, – уже громче повторил он и похлопал ей по плечу.

Мельда проснулась; Тор ещё никогда не был так рад увидеть её голубые глаза. Потом она нахмурилась и сказала:

– Чувствую себя так, словно уже умерла. – Её голос звучал куда грубее обычного.

Он помог ей подняться.

– Я тоже.

Тор разбудил Энгля, его глаза болезненно покраснели.

– Почти ничего не вижу, – сказал он.

Тору показалось это забавным. Впрочем, глаза дальновидящих, как все знали, на самом деле куда чувствительнее, чем у обычных людей. Неудивительно – работать им приходится намного интенсивнее.

Пытаясь не обращать внимания на пересохшее горло, Тор потащился вперёд по песку, оставляя за собой две неровные линии. След, оставленный кинжалом, уже давно замело тем же самым песком, что накрыл и самого Тора, когда он упал. Хотя они только что несколько часов проспали, хотелось ещё вздремнуть…

Мельда с трудом сглотнула.

– Ребята? По-моему, мы идём не в ту сторону. – Она лязгнула зубами. – Я даже не знаю, какая сторона сейчас «та».

И как и всегда, Мельда была права.

Тор попытался притвориться более уверенным, чем был на самом деле.

– Давайте просто двигаться дальше.

Но в голове его кружились сомнения. Если они действительно пойдут не в ту сторону, то, вполне возможно, умрут от жажды ещё до того, как доберутся до следующей деревни. Судя по карте, пустыня тянулась на десятки миль вперёд.

– Видишь что-нибудь? – спросил Тор у Энгля. Если бы тот мог усилить зрение, то, может быть, даже смог бы сказать, куда идти.

Его друг протёр глаза, потом мигнул, наверное, раз пятнадцать. Прищурившись, он покрутился на месте, потом вздрогнул.

– Нет, – ответил он. – Я вижу только жёлтую дымку.

– Всё нормально, – сказал Тор. – Мы всё равно найдём дорогу.

Через несколько мгновений Мельда зашлась в приступе кашля и согнулась пополам. Изо рта у неё вылетали облачка пыли, словно песок ей втёрли прямо в лёгкие. Энгль тщетно пытался протереть глаза и в конце концов, ослеплённый, вынужден был опереться на Тора и следовать за ним.

Какой ужасный способ умереть, подумал Тор. Он не хотел оказаться навечно погребённым в пустыне. Должно быть, они прямо сейчас идут по чьим-нибудь костям…

Нет, он не сдастся. Он взял под руку Мельду и подтянул Энгля поближе к себе, а потом упрямо пошёл вперёд, таща за собой друзей. Это его вина; они оказались здесь из-за его желания.

Он должен спасти их. И не сдаваться, пока не упадёт мёртвым.

Вдруг что-то эхом разнеслось по дюнам.

Долгий вскрик птицы. Громкий, словно она сидела прямо на плече у Тора. Первое, что подумал Тор, – это всё взаправду или мираж?

А потом птичий крик стал ещё громче.

Энгль, прищурившись, посмотрел в небо.

– Что это? – спросил он.

Тор открыл рот, чтобы ответить, но ничего не смог сказать. Что-то серебряное, словно луна, пролетело над ними. Его перья светились во тьме.