Очень темное дело - Артем Кораблев Страница 27

— Так где он исчез?

— На холме, прямо за городом. Ну, как от автобусной остановки идти, только потом еще налево свернуть надо, в переулочек.

— Давно это было? — продолжал выспрашивать Борис Вениаминович.

— Утром, скоро после того, как вы уехали.

— А на Митридате вы его вчера видели?

— Вчера, — вставил словечко Саша.

— Ну ладно. — Борис Вениаминович снова приступил к еде. — А вообще аккуратнее надо быть. Еще раз повторяю, не забывайте, зачем мы сюда приехали. И еще спрашиваете, почему ночью! Так что перебазируемся. После ужина идите в ту комнату, поспите. Часа в три поедем, время, чтобы выспаться, есть. А мы пока вещи будем укладывать.

В соседней комнате, куда все время уходил Мишаня, а Федя так еще и не заглядывал — Саша заходил туда, и Петька, конечно, а ему все как-то ни к чему было, — прямо на полу лежали три матраса с брошенными поверх одеялами, а мебели было еще меньше, чем в той комнате, где до сих пор Федя обретался. Здесь стоял шифоньер, тоже очень старый, и кровать с металлическими спинками, наверное, скрипучая. Хозяин квартиры явно не страдал тягой к приобретению новых вещей, по крайней мере, такой вывод сам собой напрашивался при знакомстве с обстановкой обеих комнат. Или ему просто не на что было эти вещи покупать.

— Кровать чья? — спросил Саша.

— Борис Вениаминович на ней спал, мы с Мишаней на полу. Но ложитесь, кто хочет. Он мне вчера предлагал, а я отказался.

— О-ох… — Саша растянулся на матрасе рядом с уже лежащим Мишаней. — Федь, вот тебе место. — Он хлопнул ладонью по последней еще не занятой на полу лежанке.

Федя последовал его примеру и совету, добавив уже с матраса:

— Вот ты на кровать и ложись, начальничек.

— Ну и хрен с вами, — буркнул Петька, погасил свет и плюхнулся по назначению. Федины подозрения оправдались: пружинистая сетка кровати при этом ужасающе заскрипела.

— Кочет, — окликнул Федя своего товарища его школьной кличкой. — А этот, с крабьей клешней, это кто?

— Сергей Сергеевич, — отозвался, скрипнув пружинами, Петька. — Зря ты так о нем. Он мужик ничего.

— Да я разве что говорю, — смутился Федя, — просто рука у него такая. А пальцы-то он где потерял?

— Кто его знает. Я не спрашивал, неудобно.

Некоторое время они лежали молча в сгущавшейся темноте. Единственное окно было занавешено и почти не пропускало в комнату последних скудных остатков вечернего света. Потом заговорили. В основном о предстоящем им переезде. Мишаня по-прежнему участия в разговоре не принимал, о нем вообще как-то забыли, будто его и не было вовсе. Когда стало совсем уж темно, Саша и Петька уснули, а Федя еще долго лежал с открытыми глазами и думал.

Метод Пуаро давал результаты. Реакция Бориса Вениаминовича на сообщение о бородаче была, по мнению Феди, не совсем обычной. Ну действительно, если ты археолог, то чего тебе бояться своего же коллегу? Тем более если экспедиция, в которой ты участвуешь, проходит под покровительством Украинской академии наук? А ведь Борис Вениаминович встревожился, очень встревожился, когда Петька рассказал о встрече с бородатым археологом с горы Митридат. Нет, решил про себя Федя, врет он все про академию, и про машину для них с Сашкой тоже врет, и про то, что на какую-то там базу ездил, тоже, может быть, врет. Хотя в последнем Федя был уже гораздо меньше уверен. Зачем только врет? Почему? Федя все больше склонялся к тому, что скорее всего Борис Вениаминович решил и вправду захапать весь клад Митридата целиком, а вовсе не «малую толику» археолога. Только его найти еще надо, клад-то. Похоже, что Борис Вениаминович действительно уверен в успехе. Иначе чего ему так от всех прятаться? Ах, черт! Федя снова чуть не хлопнул себя по лбу ладонью. Он опять забыл попросить Бориса Вениаминовича показать план Аристобулла. Может быть, сделать это прямо сейчас? «Да ладно, — решил он, — все равно я этот план увижу, хотя бы тогда, когда полезем в каменоломни». Все-таки немного расстроенный своей забывчивостью, Федя тоже уснул.

Его разбудили толчками в плечо. Это Петька стоял на коленях и тряс его, тихо приговаривая:

— Федька, Чудилкин, вставай. Пора уже. Уезжаем.

Света в комнате не было, как и вообще во всем доме. Ощупью, натыкаясь на стол и дверные косяки, ребята выбрались на улицу. Дружок глухо заворчал, но из своей конуры не вышел, видимо, получил на то спецуказания от своего хозяина. За низеньким забором с калиткой черной массой темнела машина. А вообще, по сравнению с домом, во дворе было гораздо светлее: высоко в небе стояла луна.

Борие Вениаминович распоряжался вполголоса:

— Давайте, давайте, залезайте все. Упихивайтесь как-нибудь. Торбы свои на колени кладите, больше некуда.

Другие вещи, очевидно те, о которых говорил вечером Борис Вениаминович, все уже были уложены. На крыше машины Федя приметил большой тюк, укрепленный на багажнике.

Ребята вчетвером забрались на заднее сиденье, да еще туда втиснулся совсем не мелкий Андрей. Пришлось Петьке сесть к Феде на колени. Сергей Сергеевич уже расположился на месте шофера, а Борис Вениаминович устроился с комфортом рядом с ним на переднем сиденье.

«Как он только своей клешней руль держит?» — подивился про себя Федя и тут же подумал еще, что вот, по дороге из Киева Борис Вениаминович говорил Петьке, мол, послал за Сашей и Федей другую машину, потому что в одну они все не влезут, а сейчас с Андреем сюда упихнулись, и ничего. Впрочем, сейчас все-таки ночь. Но все равно, одно к одному. НЕ БЫЛО тогда никакой машины. И ВИДЕЛ их Борис Вениаминович у здания вокзала. Избавиться просто хотел, чтобы поменьше свидетелей было, чтобы в дележке клада участвовало меньше людей, да и милиция… Наверное, лишний раз связываться с ментами ему тоже было ни к чему.

Автомобиль тронулся и очень скоро оставил позади последние городские кварталы. Федя старался хоть как-то в темноте запомнить дорогу. Это было непросто, потому что за городом исчезли всякие приметы — степь да невысокие холмы простирались кругом. Впрочем, Сергей Сергеевич некоторое время ехал прямо, никуда не поворачивая, а когда свернул, они сразу же запрыгали то ли по плохой проселочной дороге, то ли вовсе по бездорожью. Еще через пару минут тряски, за которые Петька отбил Феде все ляжки, автомобиль остановился, и водитель тут же выключил двигатель и погасил фары.

Все вышли в ночь. Андрей распаковал тюк на крыше машины, снял оттуда два рюкзака, один надел себе на плечи, второй помог накинуть Борису Вениаминовичу. Потом он открыл задний багажник, достал какой-то длинный сверток, еще что-то и, навьюченный, как верблюд, двинулся куда-то во тьму ночи.

Фонарика никто не зажигал.

— Идите за мной, а я за Андреем, — тихо посоветовал Витаминыч. — Он хорошо дорогу знает. А то не ровен час споткнетесь, ногу подвернете.

Они вытянулись в одну короткую цепочку. Сергей Сергеевич остался в машине.