Охота на василиска - Евгения Пастернак Страница 27

Теперь никто не понимает, что делать. Заказанный ведущий, как только узнал, что праздник безалкогольный, немедленно отказался от работы. Соответственно вся группа поддержки, включая певичку бэк-вокала, тоже отказалась. Они сказали, что нет ничего проблемнее, чем сто трезвых людей с высшим образованием. И что никакие деньги не смогут залечить потом психологическую травму от такой работы.

А мама уже взялась за подготовку, и тоже рада бы отказаться, но ей говорят, что «вы же профессионал, придумайте что-нибудь». А что она может придумать?

В городе, конечно, есть адекватные люди, которые согласились бы вести безалкогольный праздник, но мама уже обзвонила всех, кого могла. Все заняты.

— Провести я и сама смогу, но не в одиночку же! Мне бы молодую задорную команду, — вздохнула мама, — но кого я найду за неделю, представить себе не могу.

Тут у мамы опять зазвонили сразу все телефоны, Ксюша посидела рядом с ней пару минут и ушла к себе в комнату.

О том, что еще вчера выпустили Егора, Ксюша узнала из сети. Кто-то из одноклассников написал, что ура, мол, Егор дома, дело закрыто и, наверное, жизнь в школе теперь наладится. Ксюша схватила телефон, мысленно проклиная себя за то, что совершенно забыла про друга. Вообще забыла. А человек натерпелся ужасов в разы больше, чем все остальные, вместе взятые.

— Егор, ты как? — выпалила она в трубку.

— Да нормально, — ответил Егор.

Или не Егор?

— Егор, это ты? — переспросила Ксюша.

— Йа, — ответила трубка.

— Ты спишь?

Ксюша не успела задать вопрос, как Егор уже отключился. «Не надо было так рано звонить!» — буркнула себе под нос Ксюша и отправилась завтракать. Готовила себе бутерброды, заваривала чай, но странный голос Егора не выходил из головы. Такого голоса от него она никогда не слышала. Но она многого об однокласснике, оказывается, не знала. Что ему Мышка рассказала о своей любви к Стасу (ему, а не лучшей подруге!). Что он курил вместе со всеми…

Ксюшу как током дернуло, она даже чай на себя пролила.

Все понятно! Егор сейчас под наркотой! Потому и голос такой! Она несколько раз пыталась набрать его номер, но звонок не проходил. Ксю подхватилась, наскоро оделась и побежала. Благо недалеко — соседний дом.

Несмотря на утро, у входа в подъезд Егора стояла обычная компания дворовых пьянчуг. Ксю привычно хотела обойти ее по широкой дуге, как из толпы раздалось:

— Ксюха! Я тут!

Она остановилась и обернулась. Посреди компании пьяно улыбался Егор. И помахивал ей почти пустой бутылкой водки. Парни одобрительно похохатывали.

— Ты с ума сошел? — Ксю возмущенно схватила его за руку и потащила прочь от подъезда.

Парни не возражали, только один, чернявый и верткий, успел на ходу отобрать бутылку. Егор бессмысленно улыбался.

Ксюша затащила его за трансформаторную будку и для начала отвесила несколько пощечин.

— Ты чего? — обиделся Егор. — За что?!

— Ты псих? Зачем напился? А если отец узнает?!

— Так он знает… — Егор гордо улыбнулся. — Он мне вчера сам налил.

И он принялся рассказывать: как его двое суток мурыжили в полиции, как отпустили, даже не извинившись. Как Егор, вернувшись домой, первым делом бросился к компьютеру — искать, кто продает спайсы.

— Я думал: сейчас найду этих уродов, отмудохаю. А их, оказывается, тысячи! — Егор хихикал. — Тут батя приходит такой. Увидел слово «спайс» на экране, озверел, ничего слушать не хотел, запер в сортире, прикинь? Шваброй подпер!

Он зашелся таким идиотским смехом, что Ксюше пришлось вкатить ему еще пару пощечин — увесистых, от души.

— Вот, — продолжил Егор, немного успокоившись, — а потом мать ему чего-то втерла. Не знаю что. Наверное, — он снова начал хихикать, — что сортир занимать нельзя… Короче, он меня выпустил, повел на кухню. И бутылку на стол — бац! Говорит, лучше водки выпей, если у тебя проблемы. И мне налил, и себе…

Егор вдруг замолчал, глядя куда-то в сторону.

— И? — Ксю встряхнула его за плечи.

— Выпили. Поговорили. Я ему все рассказал. Мышка же сама эту дрянь купила…

«Я знаю», — хотела сказать Ксюша, но решила дать Егору высказаться. Вдруг он что важное скажет.

— Ей эсэмэску прислали, где забрать. А она сама пойти испугалась, меня попросила. Ну, я забрал… Там. В детском садике.

— Где?! — не поверила Ксю.

— Он уже не работает, — успокоил ее Егор. — Его сносить будут. Короче… Я утром забрал, но по дороге посмотрел. Сразу все понял. Мы поругались, я даже от нее отсел. Хотел выбросить… А Мышка вцепилась в меня, говорит: «Егорик, родной, пожалуйста! Так надо! Я тебе завтра все объясню!».

Ксюша вдруг поняла, что Егор с нервного смеха переключился на пьяные слезы.

— Она меня родным раньше никогда не звала, понимаешь? Я ей поверил… Тут остальные подвалили, я и отдал.

Тут Егора совсем задушили рыдания, ему пришлось смачно высморкаться на землю, чтобы продолжить.

— А мне она покурить не дала. Я только ползатяжки сделал… Понимаешь? Она мне так: «Егорушка! Родной!».

Ксюша поняла, что сейчас его совсем развезет, и встряхнула за плечи:

— А сегодня тебя что, опять отец напоил?

— Не-е-е! — Егор гордо улыбнулся сквозь слезы. — Батя старый уже, после вчерашнего спит. А я — огурцом! Взял в холодильнике бутылку — и к парням! Во такие ребята! Друзья, ясно? Во такие!

Ксюша уже собралась снова врезать Егору — на сей раз кулаком в нос — но он вдруг позеленел, отвернулся и принялся блевать.

Ксю развернулась и ушла.

Прямиком к компании у подъезда.

— Что, передумала?! — приветствовал ее чернявый.

— Вы, уроды! Вы его зачем напоили?!

— Кто его поил? — удивился один из алкашей. — Сам пришел, сам принес!..

— Вы что, не видите, что ему плохо?!

— Было плохо. Выпил — стало хорошо, — хохотнул чернявый. — Кстати, а не сбегаешь в магазин? Ну или хотя бы сотку подкинь, мы потом вернем…

— Да пошли вы, алкаши!

Уходя, она слышала обиженное:

— Кто алкаш?! Я алкаш? Да я слесарь шестого разряда! У меня руки! «Алкаш»! Да я вообще могу в любой момент бросить! Вот захочу — и брошу! Просто не хочу! Слышь?

Когда Ксю приехала на репетицию, она застала ругань и там.

Стас вяло огрызался, отбиваясь от наседающих ролевиков.

— Что за ерунда? Какой еще новый сценарий? — возмущался Гарри Поттер. — Это же надо заново все придумывать!