Мисс Черити - Мари-Од Мюрай Страница 27

Я пытаюсь научить свой маленький класс читать и писать. Мисс Кэролайн успела выучить весь алфавит, пока не заболела. Остальные девочки не слишком одаренные. Как вспомню, как Вы наизусть декламировали пьесы Шекспира! Поскольку чернила часто замерзают, мы, используем куски мела (нашла его в овраге неподалеку), чтобы писать на партах, но это не слишком удобно. Дама, которая приезжала из Лидса учить девочек шить, больше не появляется. Судя по тому, что мне рассказала мисс Смолетт, эта дама перепутала дверь с окном и разбилась, она ведь жила на пятом этаже. Ее теперь, к сожалению, заменяет глухонемая мисс Скейркроу, которая тычет своих учениц иголкой, чтобы указать на ошибку. Бедная мисс Элизабет, у которой совсем нет таланта к шитью, получает пять-шесть уколов иголкой в день, но от этого ее шитье отнюдь не становится лучше. Вынуждена признать: мы с мисс Скейркроу не находим общего языка; впрочем, она же немая. Напротив, мисс Смолетт стала моим другом и делится секретами выживания. Так как овсянка здесь заплесневелая, мисс Смолетт научила меня готовить похлебку из хлеба, замоченного в воде с молоком (по крайней мере, я надеюсь, что это молоко). Получается достаточно сытно. Я пыталась накормить хлебной похлебкой мисс Кэролайн, но она уже слишком слаба для такой питательной еды. Иногда я вспоминаю наваристую кашу, которую мы делали для Питера. Часто я спрашиваю себя, не пригрезились ли мне те времена; или, возможно, это сейчас я сплю… Не знаю, как объяснить, Черри, но меня не покидает странное ощущение: то, что со мной происходит, — не настоящее. Голова полна видений. Далеко-далеко отсюда, в маленьком домике, окруженном садом, стоит колыбелька с младенцем, и я знаю, что это мой ребенок, я вяжу, качая ногой колыбельку, и жду прихода мужа, работающего в Сити… Звонит дверной колокольчик, и я знаю: это он!

И снова я вынуждена была прервать чтение, на этот раз из-за наполнивших глаза слез. Я отчетливо представила Бланш, мою несчастную Бланш, в уютном домике, в ожидании герра Шмаля. Он входит, радостно восклицая: «Как вы тут, дружочек?», и будит малыша, поднимая его на руки.

О Черри, оставляю Вас. Сегодня не усну. Мисс Кэролайн умерла этой ночью, одна-одинешенька в своей кроватке.

Слова мадемуазель преследовали меня целый день. Я ничем не могла ей помочь. Родители не подозревали о нашей переписке. Иногда я думала о герре Шмале. Любил ли он Бланш? Поспешил бы к ней на помощь, если бы знал? Но как же его разыскать… Филип! Филип стал моей последней надеждой. Он, наверное, знает адрес своего бывшего гувернера.

Я увиделась с кузеном в следующий вторник: нас с мамой пригласили к Бертрамам. Филип, по обыкновению, был со мной предельно обходителен. Он попросил нарисовать его портрет углем, потом — переворачивать страницы партитуры, потом — заварить чай. Мама больше не хмурила бровь, наблюдая за нами. Я даже слышала, как она называет нас «этими милыми детьми».

Леди Бертрам

Как прискорбно, что Филипу приходится довольствоваться лишь маленькими домашними радостями. Если бы не хрупкое здоровье, он вращался бы в высшем свете, как Лидия.