Книга чудес - Натаниель Готорн Страница 27

– Дорогие мои! – сильно смутившись, воскликнула Бавкида. – Мне так стыдно, но в кувшине осталась разве только капля молока. О, Филемон, Филемон, зачем мы сегодня поужинали!

– Это мы сейчас увидим! – воскликнул Ртуть, вскакивая и хватаясь за кувшин. – Я уверен, что дела вовсе не так уж плохи, как кажется. В кувшине еще есть молоко.

С этими словами, к великому изумлению Бавкиды, которая считала кувшин пустым, юноша наполнил не только свою чашку, но и чашку своего товарища. Добрая женщина отказывалась верить своим глазам: она ясно помнила, что вылила из кувшина почти всё, потому что, когда она ставила его на стол, молока оставалось на донышке.

«Хотя я ведь стара и забывчива, – подумала Бавкида, – и, верно, ошиблась. Теперь-то кувшин точно пуст – обе чашки налиты до краев».

– Что за чудное молоко! – заметил Ртуть, осушив вторую чашку. – Извини, добрая Бавкида, но я попрошу у тебя еще немного.

Бавкида совершенно ясно видела, что Ртуть, наливая себе вторую чашку, опрокинул кувшин вверх дном и, стало быть, вылил из него все молоко до последней капли. Там ничего не могло остаться. Однако желая убедиться в этом, она взяла кувшин и наклонила его над чашкой Ртути, не предполагая, что оттуда что-то потечет. Каково же было ее изумление, когда из кувшина хлынул поток молока и залил весь стол! Змеи, обвивавшиеся вокруг посоха Ртути, вытянули головы и принялись слизывать пролитую жидкость (правда, Филемон и Бавкида этого не заметили).

А как чудесно пахло это молоко!!! Вероятно, в этот день единственная корова Филемона паслась на самой сочной траве, которую только можно было представить. Я уверен, что и каждый из вас, мои маленькие слушатели, ничего бы так не желал, как чашку этого превосходного молока на ужин!

– Ну а теперь, добрая Бавкида, примемся за ваш хлеб и мед, – произнес Ртуть.

Бавкида поспешила отрезать гостю ломоть хлеба. Женщина отлично помнила, что, когда они с мужем ужинали, хлеб был черствым, а теперь он был настолько мягким, словно его только что вынули из печи. Проглотив случайно упавший на стол кусочек, женщина нашла его несравненно вкуснее, чем раньше, и с трудом могла поверить, что этот хлеб испекла она. Но откуда же он здесь взялся?

А мед! Не буду долго описывать его, скажу только, что цвет его напоминал чистейшее золото, а запах – благоухание тысячи цветов, но не тех цветов, которые растут в наших садах, а других, за которыми пчелам пришлось подняться выше облаков. Странно, что, побывав в таком дивном цветнике, они вернулись в своей улей в саду Филемона. Такого чудного меда никто никогда не видел и не пробовал. Его восхитительный аромат наполнил всю хижину и, казалось, преобразил ее так, что, закрыв глаза, легко можно было забыть о низком потолке и закоптелых стенах и вообразить себя в увитой жимолостью беседке.

Хотя Бавкида и была простой женщиной, она не могла не заметить, что вокруг нее творится что-то не совсем обыкновенное. Поэтому, предложив гостям хлеб, молоко и виноград, она подсела к Филемону и шепотом поделилась с ним своими предположениями.

– Слыхал ли ты о чем-либо подобном? – спросила она, закончив рассказывать.

– Нет, не слыхал, – с улыбкой отвечал Филемон, – но я думаю, жена, что ты немного вздремнула. Если бы молоко наливал я, я бы сразу сообразил что к чему. Просто в кувшине было больше молока, чем ты думала, вот и все.

– Ах, Филемон! – воскликнула Бавкида. – Думай, что хочешь, но это необыкновенные люди.

– Хорошо, хорошо, – согласился Филемон, продолжая улыбаться, – пусть так. Несомненно, наши гости помнят лучшие времена, и я очень рад, что они так весело ужинают.

Как раз в это время гости принялись за виноград. Бавкида протерла глаза, чтобы лучше видеть, и сразу заметила, что гроздья сделались больше и каждая ягода стала настолько спелой и сочной, что готова была вот-вот лопнуть.

Однако женщина никак не могла понять, каким образом столь дивный виноград мог появиться на ее старой, захиревшей лозе, что карабкалась по стене хижины.

– Удивительно вкусный виноград! – заметил Ртуть, глотая одну ягоду за другой, причем число ягод на грозди не убывало. – Скажи-ка, пожалуйста, Филемон, где ты достал его?

– С виноградной лозы, что вьется за окном, – отвечал Филемон. – Впрочем, ни я, ни жена никогда не считали наш виноград особенно вкусным.

– Я никогда не ел лучшего, – сказал гость. – Еще чашку превосходного молока, если можно, и довольно: я сегодня поужинал лучше любого царя.

Старый Филемон поспешно встал и взялся за кувшин: ему было чрезвычайно интересно узнать, правда ли все то, о чем рассказывала Бавкида. Он знал, что его добрая жена не умеет лгать и редко ошибается в том, что видит собственными глазами, но это был такой исключительный случай, что он решил убедиться во всем лично. Взяв кувшин, Филемон украдкой заглянул в него и увидел, что там почти ничего не осталось. Вдруг кувшин сам собой до краев наполнился пенистым, ароматным молоком. Хорошо еще, что старик не выпустил его из рук от изумления.

– Кто вы, творящие чудеса незнакомцы? – воскликнул он, ошеломленный не менее Бавкиды.

– Твои друзья и гости, мой добрый Филемон, – отвечал старший странник голосом, одновременно внушавшим доверие и страх. – Налей и мне чашку, и пусть этот кувшин никогда не будет пустым ни для тебя и доброй Бавкиды, ни для усталого, голодного странника!

Поужинав, незнакомцы попросили указать им место для отдыха. Старики, обрадованные и удивленные превращением своего убогого скудного ужина в обильный и роскошный, охотно побеседовали бы с ними о чудесах, свидетелями которых стали, но старший странник внушал им такое почтение, что они не решились задать ему какие бы то ни было вопросы. Однако Филемон все-таки отвел Ртуть в сторону и попросил объяснить, каким образом в старом глиняном кувшине мог оказаться неиссякаемый источник молока. Вместо ответа Ртуть указал на свой посох.

– В нем вся тайна, – произнес он, смеясь, – и если бы ты мог разгадать ее, я был бы тебе очень благодарен. Я сам не знаю, что мне делать с моим посохом, он постоянно выкидывает удивительные штуки, вроде этой: то достанет мне ужин, то, наоборот, лишит меня его. Если бы я верил в такую ерунду, я бы сказал, что он заколдован!

Ртуть ничего более не прибавил, но так хитро посмотрел на Филемона, что тот невольно подумал, не смеются ли над ним. Волшебный посох, подпрыгивая, следовал по пятам за Ртутью, когда он покидал комнату.

Оставшись наедине, старики поговорили немного о случившемся и легли спать на полу, так как уступили свою спальню гостям. Ложем для них служили простые доски, и я хотел бы, чтобы они были такими же мягкими, как и их сердца.

На другой день старики встали рано утром, почти одновременно с незнакомцами, которые поднялись с восходом солнца и готовились вновь пуститься в путь. Филемон радушно упрашивал их подождать еще немного, пока Бавкида подоит корову и приготовит завтрак. Но гости решили пройти большую часть пути еще до наступления дневной жары, а потому очень торопились. Впрочем, они просили Филемона и Бавкиду немного проводить их и показать дорогу.