Жизнь вверх дном - Инга Пфлаумер Страница 27

Принц довольно улыбнулся. Ну вот, Настя, ничего сложного. Нужно просто поддакивать.

– Может, прогуляемся? – Принц кивнул в сторону двери. – Или нет?

Неужели на моем лице отразились все нецензурные мысли насчет прогулки в этих туфлях?

– Да, конечно, – с энтузиазмом отозвалась я, поднимаясь с места.

Стас расплатился и направился к дверям. А я-то чего жду? Тьфу, я, кажется, жду, пока он подаст мне пальто. Если бы Женька это видела, она бы ржала, как конь.

Стас курил, стоя на крыльце. Я не очень люблю запах табака. Сережа не курит…

Нет, ну никакой мочи нет больше. Ударить себя головой об стену, что ли? Лучше с разбегу, но на такой шпильке разбежишься, как же.

– Пойдем до МГУ?

С моих губ сорвался стон. До МГУ это шесть остановок. Он что, совсем тупой, не видит, в каких я туфлях? Вчера на мне были каблуки в два раза ниже, а Сережа все равно спрашивал, не устала ли я, и даже предложил понести меня на руках. Я, правда, не разрешила, но было приятно.

Стоп, Настя, нужно успокоиться. Это же твой принц. Прекрасный, между прочим. Больше никаких мыслей о Сереже, хватит уже!

Где-то остановки через три, все еще слушая дифирамбы очередному ди-джею, я поняла, что больше не могу. Нам ведь еще обратно идти! Поражаясь собственной наглости, я схватила Стаса под руку. Он удивленно на меня посмотрел – это он что же, за разговорами вообще забыл, что я тут присутствую?

– Стас, давай пойдем обратно. Уже темнеет, а мне еще нужно уроки делать.

Туповато получилось. Нет ведь никакой связи между потемнением и уроками. Это он же может подумать, что у нас в квартире электричества нет и я, как Золушка, все дела должна успеть до заката переделать? Впервые сравнение с Золушкой не показалось мне лестным.

Принц кивнул. Мы побрели в сторону дома.

– Классно погуляли!

От боли в ногах я уже почти ничего не слышала. Черт, ну почему он не присел на лавочку, я бы хоть отдохнула. Обязательно нужно прощаться у подъезда?

Я постаралась подавить в себе раздражение. Принц же не виноват, что я такая овца и вырядилась, как на бал.

Мы стояли совсем близко. Вот сейчас он меня поцелует, и все будет хорошо. Я подвинулась к нему и чуть запрокинула голову. Стас почему-то усмехнулся, и его руки тут же оказались под пальто и крепко обхватили меня за талию. Ну очень крепко – я даже вдохнуть не могла. Отодвинуться не удалось, я не смогла даже шевельнуться. В нос забился запах кедра и жимолости. «Фаренгейт» – прекрасный аромат, но нельзя же выливать на себя весь флакон за раз! Мою попытку втянуть в себя хоть немного воздуха Стас, видимо, расценил как приглашение. Его губы прижались к моим губам, язык совершенно по-хозяйски ворвался в рот, пробежал по губам и уткнулся куда-то в небо. Страшно захотелось плюнуть, чихнуть и заплакать одновременно. Но прежде чем я решила, что же из этого сделать, его руки вдруг переместились мне на бедра. И ползли все ниже, туда, где кончалось слишком короткое платье. Если бы мне было чем дышать, я бы задохнулась от такой наглости. Изо всех сил я уперлась руками ему в грудь и толкнула.

Стас отступил на шаг, его глаза удивленно распахнулись. «Мужественный напор, блин», – снова Ласкина в моей голове. Я схожу с ума. Нужно как-то выкрутиться, что-то сказать.

– Увидимся завтра? – жалко проблеяла я.

– Окейно. – Он, кажется, еще сам не понял, что произошло. – В «Каро-Фильме» завтра премьера какая-то. Пойдешь со мной?

– Да, конечно, – привычно согласилась я. Только бы он сейчас ушел, ну пожалуйста!

– Окейно, я тогда позвоню.

– Да, конечно.

Я влетела в подъезд, пронеслась по лестнице, кое-как нащупала в клатче ключи от квартиры – как назло, все замки были закрыты, – видимо, мама тоже куда-то укатила.

Оказавшись наконец в безопасности, я скинула ненавистные туфли и громко разрыдалась, пугая кошек.

Я так ждала этого чертового свидания. А он… Он не принц на белом коне. Он конь! Как бы сейчас ржала Женька, но я с ней поругалась. Ради кого, ради «реального кого-то там», который меня демонстративно облапал перед моим же родным подъездом?

Мне так хотелось с кем-нибудь поговорить, но с кем? Мамы нет, папа на работе, да я и не представляю себя обсуждающей такие вопросы с папой. Женька первым делом спросит: «Он что, тебя уже бросил?» Варька и Ярик на меня обиделись, они думают, что я их стесняюсь – как можно было до такого додуматься, они же мои лучшие друзья, Ленка мне никогда не простит такого отношения к Сереже.

Стоя под душем, я усиленно полоскала рот. Изображала из себя сексуальность? Доизображалась. Изображала из себя гламурную дурочку? Ну так не фиг удивляться, что тебя именно такой и считают. Какая же я тупая, это просто невероятно!

Но как так могло получиться? Что я сделала не так? Зачем я вообще поехала на эту дурацкую репетицию? Так бы и жила в святой уверенности, что знаю, что мне нужно от жизни. А теперь что?

– Теперь нужно позвонить Сереже, – ответила я своему отражению в зеркале. – Я же обещала.

Если честно, я не представляла, как буду с ним разговаривать. Мне было стыдно. На свидании со Стасом я думала только о Сергее. Я теперь, нажимая на вызов, думала только о неудавшемся свидании и об этом мерзком поцелуе. Да что же это со мной такое?

– Привет. Освободилась? – Он был рад меня услышать. А я час назад целовалась с другим.

– Ага, – только и выдавила я.

– Что-то случилось? Кто съел твое мыло на этот раз? Кошки?

Я против воли улыбнулась и завалилась на кровать. Было так здорово валяться на мягком покрывале и слушать приятный Сережин голос. Как будто и не было никакого Стаса никогда.

– Нет, я пока приостановила эксперименты со съедобными запахами и формами. Думаю, если я сделаю хвойное мыло в форме елочек, никто не примет его за еду.

– Верно. Если у тебя, конечно, нет домашних белок.

Я снова захихикала.

– Сереж, а тебе когда-нибудь приходилось разочаровываться в людях?

Не знаю, зачем я спросила его об этом. Подразумевала я Стаса, или себя, или всю эту жуткую ситуацию? Но с кем еще мне об этом разговаривать, меня же теперь никто не любит.

– Да, пожалуй. Но знаешь, разочаровываться в людях – это не совсем правильное описание. Один мой соклассник, которого я в школе считал своим другом, однажды меня сильно подставил. Дурацкая ситуация, и никто не был виноват, по сути, но вместо того, чтобы поддержать меня, он, скажем так, поменял сторону. Но это ведь не его проблема. Просто я ожидал от него каких-то действий, а он поступил так, как считал правильным. То есть я не разочаровался в человеке – человек-то остался прежним, скорее просто мое представление о нем не соответствовало истине.