Спящая - Мария Некрасова Страница 27

Лёха мне говорил: «Не бросай моих». Я и не бросаю, но дед Артём яростно отстаивает свою независимость. Когда я захожу к ним по дороге в магазин узнать, не надо ли чего, он говорит: «Я сам сбегаю». Сбегает, конечно, потом, если не забудет. Он мне даже дрова колоть не даёт: «Я сам», «Я мужик», «Из меня ещё песок не сыплется». Дрова для них сКатькой я колю потихоньку, пока дед Артём спит (днём он часто засыпает в своём кресле перед теликом). Тут главное – вовремя остановиться, ведь он может проснуться в любой момент, выйти во двор, да и наорать на меня, не щадя Катькиных ушей.

Самое дурацкое в этой ситуации, что дед Артём всё это делает, чтобы Катьке не было страшно. Чтобы она думала, что дед у неё ещё о-го-го и в обиду не даст. Катька маленькая, она тяжелее всех переживает эту глупую смерть Лёхи. Пока Лёха был жив, старик позволял себе все стариковские слабости: косить от домашней работы, не знать компьютера и даже игровой приставки. Первое, что он сделал, когда Лёхи не стало, это попросил меня научить его играть в«Мортал комбат» («А то как я ребёнка-то укладывать буду?!»). Лёха сКатькой всегда по вечерам долбились в эту игрушку вместо сказки на ночь.

* * *

Наш двор тоже порядком залило. Стриженая трава ещё торчала из воды кое-где, но у гаража, где ямы поглубже, уже плавали отцовские шлёпанцы.

–И у вас бассейн!– рассмеялась Катька.

–Знаешь что? Давай ты пойдёшь в дом обсыхать, а я сбегаю к твоему деду и попробую привести его сюда. Наверное, вам сегодня лучше заночевать у нас, мне будет спокойнее.

Катька надула губы:

–Не хочу оставаться одна!

Пришлось быстро хватать лодку, насос и шлёпать обратно по лужам в сторону деда Артёма.

Он уже стоял на крыльце, когда мы подошли. В чёрном дождевике, почти невидимый в сумерках, он был похож на монаха из фильмов про Средневековье.

–И где мы гуляем?!

Катька подбежала к нему, поднимая по дороге фонтаны и маленькие волны:

–Рома нам резиновую лодку принёс, чтобы мы уплыли, если дом затопит! Сейчас как надуем!

–Надуем!– передразнил старик.– Марш переодеваться!– он подтолкнул её к двери, иКатька послушно забежала в дом.

Я поднялся на крыльцо и несколько секунд стоял под навесом, давая воде стечь. С дождевика, сапог и со штанов сбегали по ступенькам весёлые ручейки. Вошёл на веранду вперёд деда, на ходу сковыривая сапоги, полные воды, скинул дождевик – и как будто сразу стало суше. Дед Артём встал у двери, наблюдая, как я стаскиваю мокрую футболку и ею же вытираюсь. Молча сдёрнул с верёвки под потолком полотенце, протянул мне:

–Ты правда, что ли, лодку принёс?

Я не слышал насмешки в его голосе, а всё равно захотелось оправдаться:

–Это чтобы Катька не боялась. Сейчас надую, пусть будет у вас. Вон к той стене оттащим, она небольшая…

Старик молча кивал – значит он правда верит в потоп? Может, попробовать…

–Не хотите у нас заночевать? Отец на дежурстве, я один…

–И что, боишься, что ли?

Я промолчал. Говорил же: старика не переупрямить.

–Ну вот и всё. Я такой потоп видал, когда ещё сам был как Катька, не просплю небось. И её вытащу.

Что ж, он всегда жаловался на бессонницу.

Мы стали надувать лодку. Прибежала Катька, уже в сухом, и радостно путалась под ногами. Её верный Микки всё пытался попробовать лодку на зуб, но у него пасть так сильно не раскрывалась. Дождь за тонкими стёклами веранды стоял стеной, темнело, и ничего не было видно за окном – только пятна-фонарики во дворах, размытые водой.