Внеклассная работа - Борис Батыршин Страница 26

И – маленький, смешной, тупоносый серый траулер, упрямо идущий вслед за смерчем – внутрь смерча.

И-ничего не видать больше, снежная крупа бьёт в глаза, снежная россыпь на экране безотказного радара.

Но тут же – вестовой из радиорубки с последним перехватом: „Следую за мателотом!“ ^[15] – „Следую! Да… подождите же нас! Да… что мы… там дома в… забыли на… Достала… эта… и это… Следую… за…“

„…Попрошу не материться при детях, – ответил винджаммер. – Держитесь в кильватере“».

Кем бы ни был неведомый автор «Mare nostrum», недостатком воображения он не страдал. Перед глазами у Сёмки стояла эта потрясающая картина: мрачно-серый океан, вздымающий валы выше мачт траулера, свинцовая стена дождя, вихрь – и несущийся прямо в него огромный парусник. Только мрачновато – неужели тому, кто писал сказку, здешняя жизнь казалась такой беспросветной? Хотя, судя по тому, что рассказывают о середине нулевых, иначе и быть не может.

После возвращения Сёмка перелопатил кучу книг; были среди них и такие, в которых герои проваливались в прошлое – вольно и невольно, с пустыми руками и до зубов вооружённые, порой с ноутбуками, набитыми информацией, способной повернуть ход истории. За что немедленно и брались, да с таким пылом, будто всю жизнь только того и ждали. Пролистав пару подобных книг, Сёмка почувствовал себя уязвлённым: их героям всегда всё удавалось. «Попаданцы» шли от успеха к успеху, поступая правильно, логично и разумно; заимствованные из будущего знания и навыки давали им фору в любой ситуации, а мелкие неприятности всегда оборачивались на пользу дела. А кто он, Сёмка, на их фоне? Лох и лузер, иначе не назовёшь! Подумать только, вытянул один шанс на миллион, вообще, если вдуматься, нешанс – невозмож ную возможность, нарушение законов мироздания. И что? Побегал туда-сюда, помолол языком, книжечек прикупил – и домой, к маме? Вспоминая об этом, Сёмка всякий раз чуть не плакал от стыда и презрения к самому себе. Эх, попались бы эти книжки ему раньше…

Книжные попаданцы принимали выпавшие на их долю испытания с охотой, можно сказать, с радостью. Будто предыдущая жизнь не значила для них ровным счётом ничего. Нет, порой герой и грустил о потерянной семье, но в меру и лишь в самом начале повествования.

Случается, что автор перемещал в чужое тело личность человека, чья жизнь, мягко говоря, не сложилась. Например, искалеченного на войне офицера. Или глубокого старика, тоскующего по молодости. Но остальные, молодые здоровые мужчины, – они-то что? Неужели жажда приключений столь сильна, что заставляет забыть обо всех, кто тебе дорог?

Наверное, да. Писатель – тоже человек и мечтает о чуде. И, конечно, его герои не испытывают сомнений: кому, скажите на милость, интересно читать о распускающем сопли слабаке, для которого предел мечтаний – это вернуться домой, на мягкий диван?

Например, о таком, как он, Сёмка. Можно сколько угодно воображать себя суперменом, но как до дела дошло – кто в панике бросился назад, только представилась возможность?

То-то, брат….

Вот бы внушить себе, что всё это – лишь неправдоподобно реалистичная галлюцинация. А что? Не надо мучиться от осознания собственного ничтожества. Галлюцинация – и всё! Куда правдоподобнее, между прочим, чем нарушающая все законы природы дверь между веками.

Кстати, о ключе…

Артефакт спрятан в нижнем ящике, в дальнем углу, завёрнутый в несколько слоёв бумаги и обмотанный скотчем. После разговора со Светланой мальчик убрал опасный предмет с глаз долой – и всё равно по нескольку раз на дню открывал ящик. Так и тянуло почувствовать в ладони упоительную тяжесть ключа, снова прикоснуться к Тайне, неведомо откуда возникшей в жизни обычного московского подростка.

Свёрток привычно лёг в ладонь. Когда это он успел его взять?

Сёмка хотел было вернуть ключ в ящик – как вдруг ощутил нечто. Покалывание? Слабое щекотание? Лёгкий зуд?

И оно исходило от свёртка.

Мальчик вскочил, опрокинув стул. Школьный пиджак, аккуратно – в кои-то веки! – повешенный на спинку, полетел на пол.

Может, показалось?

Обрывки бумаги и смятый в безобразный комок скотч присоединились к школьной форме.

Бронза холодила ладонь, тянула руку к земле – и сквозь это ощущение отчётливо прорывалось другое… Будто в кулаке зажат жук, который отчаянно пытается вырваться на свободу.

Сёмка разжал кулак. Ключ как ключ. Ощущение тем не менее никуда не делось – разве что ослабло слегка.

Положить на стол, отойти… взять снова.

То же самое. И майский жук звенит в сжатой ладони.

Как говорил медвежонок Пух в мультике, «это ж-ж-ж неспроста». Ключ подаёт сигнал – понять бы ещё какой?

«– У нас есть план, мистер Фикс?

– Конечно есть, мистер Фикс!»

Сёмка швырнул бронзовую вещицу на тахту и зашарил по карманам в поисках мобильника.

– Сём, мы же договорились!

Светка недовольно поджала губу.

– Пока мы обдумываем, что делать дальше, ты не трогаешь ключ, вообще ничего не предпринимаешь!

– Ну, Свет… Месяц прошёл, сколько можно сидеть без дела? Я знаешь сколько всего прочитал, всё обдумал…

Я осёкся – но поздно.

– Значит, всё обдумал? – ехидно поинтересовалась Светлана. – А потом чисто случайно вытащил ключик?

Я пожал плечами:

– Не хочешь – не верь. Но я правда не хотел его даже трогать. Как-то само получилось… позвал он меня, что ли?

– Ага, позвал! «Поцелуй меня, добрый молодец, я в царевну превращусь!» Врать сперва научись, сказочник!

– Да не вру я! Правда, я и не заметил, как ключ у меня в ладони оказался. Хотел только посмотреть, а он…

– … сам прыгнул в руку. – ехидно закончила Светка. – Болтун.

– Да, сам! И вообще – хватит голову в песок прятать! Время идёт, а мы…

– Что – мы? – насторожилась моя собеседница. – Мы что, куда-то торопимся?

– Торопимся, и ещё как! И уже почти опоздали! Помнишь Макарова? Ну адмирала, у которого я автограф брал?

– Еще бы не помнить! Такой идиотизм захочешь – не забудешь. Это надо было догадаться: «Товарищ адмирал, извольте автограф для школьного музея!»

– Да не в автографе дело, – отмахнулся я. – Он мне ещё пропуск на корабль дал, помнишь? А мы им так и не воспользовались.

– Делать было нечего, как по кораблям шастать! Мы дорогу домой искали, если кто забыл!

– Ну да, правильно. Но ведь теперь мы знаем, что дорога назад имеется! Так почему не воспользоваться приглашением? Пока не опоздали!