Солнце - крутой бог - Юн Эво Страница 26

Пару часов я трачу на то, чтобы купить правильные шмотки и приготовиться.

Я еще не совсем твердо держусь на своих роликовых коньках. Но способен ехать лениво и красиво, если тротуар относительно ровный. Я приобрел пару облегающих штанов. Купил майку из черной сетки. И простую кепочку, какие носят задом наперед. Поупражнялся с гирей, чтобы подкачать мускулы. И чтобы улучшить цвет кожи, намазался тональным кремом Сёс. Когда я невозмутимо выплыл из подъезда и покатил по направлению к Лёкке, мне казалось, что я выгляжу как тысячная купюра.

И плевать, что вы думаете об этом чертовом тональном креме, этих чертовых мускулах и остальном выпендреже.

Это война, и я намерен выйти из нее победителем.

Я намерен своим стилем произвести впечатление на Маленькую Бурю.

Я, Адам — новый Адам на роликах, — считаю себя пупом Вселенной.

Я — пирамида Хеопса собственной персоной.

Я — акула. Правильно! Вот кто я! Акула.

Я — акула, плывущая по улицам. А быть акулой — это вам не пустяк. Акулы — необычные рыбы. Это знает каждый собиратель интересных фактиков. Вот послушайте: акула — единственная рыба, которая может моргать сразу обоими глазами. Акула — единственный представитель животного мира, который, как известно, не болеет. Исследователи знают, что у акулы иммунитет против всех известных болезней, включая рак. Зубы акулы тверды как сталь. И самое интересное: чтобы жить, акуле надо все время двигаться.

Теперь и я — такая акула. Я сам начал двигаться вперед и смогу проделать задуманное, только если буду продолжать это движение.

Я гляжу на город сквозь солнечные очки. И уверен, что встречу Маленькую Бурю. Потому что так устроен мир в эту минуту. Сегодня мы с судьбой заодно. Сегодня для Адама Акулы все встанет на свои места, только плоды пожинай. Я второстепенный бог — самый меньший из всех, — но сейчас я не должен ошибиться. Главное, все время двигаться вперед.

Я выбираю те улицы, где видел ее раньше. Я не тороплюсь и терпеливо жду — скоро она появится. А тогда я газану и промчусь мимо, ведь я — Адам Акула.

Но она не появляется, и я начинаю дергаться. Может, мы с судьбой не поняли друг друга? Я делаю круг вокруг общежития Профессионально-технического училища и еду по Трондхеймсвейен. До перекрестка с Карл Бернер. Девушки таращатся на меня. И мне нравится чувствовать на себе их взгляды. По пути я всего два раза чуть не пропахал носом землю. И это для меня большой успех.

От Карл Бернер я еду по Христиан Микельсен-гате, потому что на этой улице есть длинные участки, где можно стильно скользить. Я выезжаю на Саннергата, а оттуда — снова на Лёкку.

Длинный плавный шаг. Я жду, что Маленькая Буря появится сзади. И в этом, наверное, моя ошибка. Я гляжу назад не меньше, чем вперед. Неожиданно я замечаю Маленькую Бурю. Но понимаю, что теперь мы с судьбой говорим на разных языках. Потому что Маленькая Буря появилась совсем не оттуда, откуда я ее ждал. Она несется прямо на меня, и в решающее мгновение я забываю, что должен свернуть или затормозить.

Мы с судьбой не только заговорили на разных языках.

Судьба к тому же решила меня обосрать.

Потому что Маленькая Буря едет на велосипеде. На самом обычном велике. Не на каком-нибудь там навороченном GT-Rally-36 с коробкой передач. Ничего подобного, она рулит на ржавом побитом дамском велосипеде, наверное, еще времен войны. Хорошенький подарочек приготовила мне судьба!

Этого достаточно, чтобы все пошло в облом. В эту минуту мне больше всего хотелось бы оказаться черепахой. Но ведь я — акула. А акулы движутся совсем с другой скоростью, чем пресмыкающиеся с крышкой на спине. Я задеваю Маленькую Бурю, которая испуганно пищит и виляет в сторону. Через плечо я вижу, что с ней все в порядке. Никаких проблем. Она знай себе жмет на педали и катит дальше, как будто ничего не случилось.

Но судьба, оказывается, еще не разобралась со мной. Должно быть, в эту минуту она меня ненавидит. Или просто у нее такой юмор. Я мчусь мимо фонтана и не могу остановиться. Единственное, что я могу, это постараться пролететь между двумя скамейками. Тетки, собаки и старик с сумкой на колесиках бросаются в разные стороны. Пронесло. Теперь меня беспокоит низкий каменный бордюр, и я стараюсь перескочить через него. Но прыгаю слишком высоко. Судьба, про которую не скажешь, что она крутой бог, ведет себя как крутой хулиган. Я проделываю сальто-мортале, и полет в воз-Духе кажется мне бесконечным.

Признаюсь, теперь я не понаслышке знаю, что бывают мгновения, когда перед глазами человека, словно в театре, проносится вся его жизнь. Я лечу, и мне кажется, что полет занимает несколько минут. Я барахтаюсь в воздухе, как потерявшая равновесие чайка, и вспоминаю все, что случилось с тех пор, как я поднялся на крышу элеватора в первый раз. Я успеваю вспомнить абсолютно все, что случилось за последние одиннадцать дней. Вплоть до того, когда Франк сказал, что я должен выработать собственный стиль. И понимаю, в чем моя ошибка. Свой стиль — совсем не то, что я думал. Эта ошибка и довела меня до сальто-мортале. Свой стиль вовсе не означает, что надо вырядиться, выпендриться и корчить из себя крутого парня.

Я лечу дальше. Чуть впереди на травке, подстелив плед, расположилась пожилая чета. Женщина расстегнула платье, мужик сидит в одних шортах. Им жарко, даже видно, как по ним течет пот. Рядом с ними лежит искупавшаяся в фонтане такса. Супруги принесли с собой термос с кофе и мисочку с печеньем «Мария».

Цель передо мной! — думаю я, понимая, какую еще подлянку уготовила мне судьба. Я кричу на лету:

— Освободите дорогу! — А сам про себя веду обратный отсчет:

10-9-8…

женщина просыпается и откатывается в сторону

7-6-5…

мужчина поворачивается и хватает таксу

4-3-2…

женщина тянется за термосом, но не успевает его убрать

1-0 — земля!

БАХ!

БУХ!

ТАРА-РАХ!

Новый Адам, который не готов к столкновениям и не имеет никаких средств защиты, падает рожей в траву и бороздит ее подбородком. Дальше он едет на животе, подминая под себя плед, чашки с кофе и тарелочки; печенье «Мария» веером разлетается вокруг его головы. Картина напоминает падение среднего пассажирского самолета типа «Боинг», который, царапая землю, натыкается по пути на деревья и камни.

ФЬЮИИИИИ!!!

ТЦЦЦЦЦУУУММ!!!

СИИИИНННГГГ!!!

Передо мной маячит термос, который как башня упирается в небо. Или как элеватор. Как граната, А может, так выглядит судьба, когда ты неожиданно упрешься в нее башкой? Франк наверняка не это имел в виду, говоря о собственном стиле, — и это единственное, о чем я успеваю подумать до

—————————

Все это похоже на сон. В праздничном красно-желтом фейерверке я вижу Солнце, сидящее на своем троне. Оно качает головой и говорит: