Москва – Сатурн - Сергей Матвеев Страница 26

В следующем павильоне, когда мы заходили в него, было совсем темно. И потом вдруг вспышка за вспышкой света становилось всё больше. Мы смотрели издалека на купола Марсограда, над которыми полыхали вспышки фейерверка. Гроздья огня расцветали в атмосфере Марса причудливыми пальмовыми листьями, а потом падали, рассыпая искры и скатываясь вниз по куполам.

– Многие сначала думают, что это салют в честь какого-то торжества, – грустно сказала Полина. – А на самом деле это первая бомбёжка Марсограда в две тысячи девяностом году. У нас, конечно, была некоторая защита, но батарей противовоздушной обороны было до смешного мало. Они были рассчитаны на защиту от небольших метеоритов, время от времени входивших в атмосферу и грозивших разрушить один из куполов. К счастью, эта бомбёжка была скорее акцией устрашения – боеголовок в них не было. Те ракеты, что всё-таки пробились сквозь нашу оборону, не смогли, да и не должны были пробить ударостойкие купола. Но и такой демонстрации намерений оказалось достаточно. Мы поняли, как уязвим город перед внешней агрессией. Враг добился того, что хотел: мэр города Энтони Смоук уже через двое суток подписал акт капитуляции.

* * *

Полина ещё долго рассказывала и показывала, как шла Межпланетная война. Многое из этого мне уже было знакомо из рассказа Юры на уроке истории. Ну и потом, это мальчишкам детали военных операций интересны, и сколько у кого было бомб и кораблей. Я заскучала и ждала, когда покажут не голографические, а настоящие экспонаты. Должны же в музее и такие быть! Интуиция меня не подвела. Закончив рассказ и показ во втором павильоне, экскурсовод повела нас во двор музея, где на свежем воздухе хранились настоящие боевые артефакты, сохранившиеся со времён войны.

Двор музея оказался неожиданно просторным, как половина футбольного поля. Просторным, но далеко не пустующим: вдоль стен нестройными рядами выстроились боевые роботы самых разных моделей.

– Как я уже сказала, сухопутные боевые действия на Марсе велись в основном при помощи боевых роботов. На самом деле это не совсем роботы: это скорее ходячие танки, подразумевающие наличие человека-танкиста внутри. Основной период использования роботов пришёлся на вторую половину войны, две тысячи девяносто шестой – две тысячи сто третий. В это время молодая Марсианская Республика при помощи друзей с Земли боролась за свободу и независимость с преступной Конфедерацией.

– Если бы не боевые роботы, от марсианских городов и поселений ничего бы не осталось, – блеснул эрудицией Свинке. – Малейшее повреждение купола означает потерю герметичности. Если бы начались настоящие бомбардировки, то никто бы не выжил.

– Спасибо, – улыбнулась Полина. – Да, сражения действительно шли вдалеке от крупных поселений. Об этом удалось договориться даже на фоне войны. Дело в том, что обе стороны были заинтересованы в сохранении городов: борьба шла за контроль над торговым узлом, а не за его уничтожение. Как я уже говорила, первая бомбёжка в начале войны стала и последней. Она была, в сущности, простым блефом. Зачем конфедератам был бы нужен безлюдный Марс с полностью разрушенной инфраструктурой?

– А просто так. Например, по логике «если не нам, то никому», – желчно сказал Свинке.

– Такой вариант наше военное командование тоже не исключало. Поэтому была разработана и в кратчайшие строки внедрена система герметичных силовых полей. В случае разгерметизации одного из куполов система изолировала бы его от остальных, тем самым спасая большинство населения. Система так никогда и не была проверена в реальных условиях. К счастью.

– Скажите, а это настоящие роботы или макеты? – нетерпеливо спросила я. Не хватало ещё, чтобы Свинке пустился сейчас в спор с Полиной. Тогда пропала экскурсия.

– Самые что ни на есть настоящие!

– А сфотографироваться с ними можно?

– Конечно, можно! Только не трогайте руками, это всё же музейные экспонаты.

Я не стала дальше слушать рассказ Полины, вместо этого оглянувшись по сторонам. Рядом со мной стоял Антон, который весь день старался идти рядом, не отставая ни на шаг. При каждом удобном случае он проявлял галантность, пропуская вперёд у дверей. В принципе, я ничего против не имела, если мальчик хочет быть рыцарем, то это можно только приветствовать. Но тогда пусть остаётся рыцарем во всём. Я крепко взяла Антона за рукав куртки и оттащила его за спины туристов.

– Пошли, сфоткаемся! Ну сколько можно слушать, развесив уши? Скучно же!

Антон не заставил себя долго уговаривать, заулыбался и махнул рукой:

– Пошли!

Мы быстро шли вдоль ряда с боевыми машинами прошлого. Я придирчиво их осматривала: не хотелось фотографироваться возле первой же попавшейся. Наконец, остановилась возле самого высокого и довольно хорошо сохранившегося робота. Массивные ноги, казалось, не стояли на земле, а росли из неё, как стволы мощных деревьев. Бронезащитный колпак приглашающе приподнят, открывая вид на пустующую паутину кокона танкиста. Кисти, предплечья, локти и плечи робота ощетинились пушками разных калибров. Я осмотрела всё это стальное хозяйство, протянула Антону фотоаппарат и направилась к торчавшим сбоку ноги скобам лесенки.

– Приготовься быстро сфотографировать! – коротко бросила я Антону, берясь руками за верхнюю скобу и ставя ногу на нижнюю.

– Света, ты куда?! – испугался мой напарник.

Я не стала тратить время на ответ, быстро карабкаясь вверх. Ещё несколько секунд – и вот я уже ставлю ногу внутрь кокона. Какой смысл фотографироваться внизу возле железного изваяния? С таким же успехом можно в любом парке аттракционов на Земле сфотографироваться. Или вообще фотомонтаж сделать. Стоило лететь за этим на Марс? А вот внутри настоящего боевого робота – это совсем другое!

Пока я устраивалась в коконе поудобнее, Антон делал большие глаза и от нетерпения пританцовывал на месте. Ничего, дружище, не нервничай, всё будет хорошо. Никто ничего не заметит. Полина слишком занята рассказом, а туристы слушают, как будто их удав гипнотизирует. А мы быстренько сделаем пару фоток – и вниз. Я махнула Антону рукой и вдела её в рукавину управления. Улыбнулась до ушей и захлопала ресницами, чтобы посимпатичнее получиться. Снизу пару раз сверкнула вспышка фотоаппарата, а потом бронеколпак робота с грохотом захлопнулся. От неожиданности я даже в первый момент не успела испугаться. А вот когда сервомоторы робота загудели, а сам он вдруг зашевелился и накренился, я струхнула по-настоящему. Не знаю, слышен ли был мой визг снаружи, но у меня от него уши заложило будь здоров.