Бесконечность и дальше - Ольга Колпакова Страница 26

– А почему люди? – спросила Ирина.

– А почему на руки? – спросил Рафат.

– Про руки попробуйте догадаться сами, – попросила Милена, и мы принялись рассматривать свои руки. Они, конечно, были самые разные. Но и одинаковые. У всех по пять пальцев на руке. Удобно считать.

– Правильно, – подтвердила учительница. – На Руси раньше пятёрками считали. Вернее, пятками.

– У меня два пятка пальцев. А дома три пятка моделей машин, – сказал Рафат, растопырив все пальцы на руках и пытаясь прибавить к ним одну ногу.

– Правильно, а в сказке про Ивана-дурака златогривые кони стояли семь пять шапок серебра, – учительница семь раз сжала и разжала ладошку.

Мы попробовали ещё что-нибудь сосчитать пятками. Только не всё получалось такое ровное.

– А как сказать, что мне семь лет? – спросила Таня.

– Один пять и ещё два, – растопырив пальцы, ответила ей Тоня. – Не очень-то удобно. Приходится складывать.

С руками мы разобрались, теперь нужно было понять про людей. Здесь у нас единогласия не получилось. Про это мы уже спорили, когда А учили. Одни говорили, что когда-то давным-давно люди собрались все вместе и договорились, какому числу какое название дать и как какую цифру писать. И про буквы так же. Другие считали, что это всё не люди придумали, а специальные боги, и людям подарили. Ну, как всё равно что две руки или один нос – это же тоже не люди себе придумали.

– Ну зачем Богу буквы? – кричал Слава. – И цифры зачем? Он в школе не учится и примеры не решает.

– А может быть, решает! – не согласилась Ирина. – Как он тогда узнал, куда Землю поставить, чтобы нам удобно было, а не как на Марсе или Венере? Это расстояние высчитать надо.

– Если бы цифры с буквами Бог придумал, то они бы у всех народов были одинаковые, – заметил Юра.

– А может, они и были одинаковые, – предположил Рафат. – А потом люди разъехались кто куда, забывали потихоньку, как было, и стали своё досочинять.

– Нет, нет, – закричал Тихон, и мы ужасно удивились, он всегда очень тихо разговаривает. – Наверное, так было: Бог на одном языке говорит. Ну, это как музыка будто бы. Её же переводить не надо. А люди старались эту музыку поймать. Каждый сам придумывал домик для звука.

Учительница взяла два кружочка, оставшиеся от восьмёрки, и прицепила их друг к другу, а потом надела на нос, как очки. Класс отразился в них, как в зеркале.

– Можно так думать, можно этак. Восемь – очень ровненькая цифра, – тут она разломила свои очки. В одной руке у неё оказалась капелька-шестёрка, в другой – запятая-девятка.

– Но вот ты принял решение и начинаешь действовать… – половина кабинета скатилась по хвостику шестёрки, половина – взлетела по хвостику девятки.

Шестёрки и девятки на доске тоже закрутились и скрепились между собой, получились круги. Шестёрки в них были чёрные, девятки – белые.

– Меня тошнит, – подняла руку Тоня, и необычные взлёты с падением прекратились. Ножки у кружочков отломились, перед нами опять лежала кучка калачиков.

– Это называется Нуль или Ноль – «никакое число», – сказала Милена. – А ещё это называется буква О. О – значит ОН.

– Кто – ОН? – шёпотом спросила Ирина.

– Не знаю, – шёпотом призналась Милена.

– Надо поискать, – предложил Григорий. И мы быстренько засобирались в таинственную комнату. А где же ещё мы могли найти ЕГО, не знаем кого.

Мы тихо прикрыли за собой дверь, чтобы нечаянно не испугать наших животных и птиц. И, оглядевшись, сразу заметили, что лаборантская ещё увеличилась. Теперь не было видно стены, где когда-то стояли полки с коробочками. Наши зверушки тоже подросли.

Мы разбрелись в разные стороны и стали внимательно смотреть. Звери, птицы, насекомые, растения, рыбы жили очень мирно. Каждый занимался своим делом. Но время от времени они отрывались от своих дел и внимательно смотрели на нас. Словно тоже изучали букву О и разыскивали, где же ОН.

А ЕГО не было видно. Артём даже забрался на гору. Она возвышалась со стороны стены, за которой должен был находиться второй класс.

Миша сунул руку в нору. Он думал, там какой-нибудь хорошенький суслик живёт. Но это была колбасная нора. Колбаса пискнула, куснула Мишу за палец и шмыгнула обратно. Мы приложили Мише подорожник, и палец сразу зажил.

– А вдруг ОН спрятался? – предположила Таня.

Мы поискали везде, где можно было спрятаться.

– Вдруг мы ЕГО не узнали? – сказала Тоня.

– Ага, а ОН обиделся и совсем ушёл… – продолжила Нора.

– Ну и ладна, – пробурчал Вадик, который, хотя и делал вид, что никого не ищет, всё равно немного огорчился.

– ЕМУ некуда идти, – твёрдо сказала Милена. – Просто мы ЕГО почему-то не видим.

– Он, наверное, такой малюсенький-малюсенький, – умилилась Мириам, – как Дюймовочка и ещё меньше.

– Совсем не обязательно, – не согласился Юра. – Возможно, ОН, напротив, огромный-огромный.

– Если огромный, тогда мы бы его сразу увидели, – Никитка показал на Дерево, на Гору, которые было видно издалека.

– Ты же не видишь нашу Галактику, – объяснил Юра. – Потому что она слишком огромная, и ты – внутри неё.

– Изнутри вообще наружную часть разглядывать трудно, – заметил Рафат. – Вот, например, микробы, которые внутри меня живут, – они меня видят только изнутри.

– У тебя что, внутри микробы? – изумился Коля Ульянов. – И они на тебя там, внутри, смотрят?

Мы попробовали представить себя микробом, который живёт внутри Рафата. Там было тепло, но темно и немного сыро.

– У каждого человека в кишечнике находится около двухсот видов микроорганизмов. А во рту в два раза больше, – проинформировал нас Юра. – И они там ничего не видят. У них глаз нет.

Стало тихо, только Даня немножко вздыхала. Наверное, ей было жалко микроба, который никогда-никогда не увидит и не узнает, что живёт внутри такого хорошего человека, как Рафат.

– Так ты ему скажи! – предложил Рафату Тихон. – Что, мол, это я, Рафат, ты живёшь внутри меня. Давай дружить, и всё такое.

– У микроба и ушей тоже нет, – сказал Юра.

– Блин, – огорчился Григорий, – вот жизнь. Не видно, не слышно. Да они, наверное, ничего и не понимают, эти микробы.

– Они свою работу прекрасно понимают. Только захочет в тебе поселиться какой-нибудь вредный злой вирус, они нападают и прогоняют его. У них вообще внутри тебя дел много. Болтать некогда.

– А если ОН такой огромный, то мы, получается, как микробы внутри НЕГО, – предположила Ирина.

Мы ещё сильнее притихли. Было слышно, как жужжат на лугу наши пчёлы. Как дышит лежащий под деревом волк. Как поворачивает голову сова. И как ворчит в норе колбаса. Это было ужасно странно – думать, что ты внутри кого-то. Я слегка разволновалась от этой мысли. И мне захотелось увидеть ЕГО ещё сильнее. Или хотя бы услышать.