Чисто убийственная магия - Деби Глиори Страница 26

Неуклюже листая крошечные страницы, она наткнулась на недавний снимок, сделанный в первый день рождения Дэмп. На миниатюрной фотографии едва можно было различить семейный портрет, лица с булавочную головку, окружающие именинный пирог величиной с хлебную крошку.

Они казались такими маленькими… и такими далекими.

«Да, тогда они были семьей, — в отчаянии подумала Пандора, рассматривая микроскопические улыбки. — Даже этот еле различимый снимок лучился счастьем. Три месяца назад. За три месяца мир способен вывернуться наизнанку и встать с ног на голову. Три месяца назад папа был здесь. Дэмп была ребенком стандартного размера, и миссис Маклахлан еще не вошла в дом… А теперь… все, что осталось от доброго прошлого, — только эта картинка, меньше почтовой марки. Папа исчез, мама в отключке, Дэмп потерялась, а Титус…»

Пандора вздохнула. «Титус, — решила она, — Титус тоже потерялся в этом проклятом компьютере. Когда он не играет в свои тупые игры, он думает о том, как будет играть в свои тупые игры». Пандора встала. Она вынула из кармана последнюю разовую палочку. Смутный план начал созревать в ее голове. «Что, если… — прикидывала она, зловеще ухмыляясь, — что, если я уменьшу компьютер? Тогда Титус не сможет на нем играть, и ему придется предпринять что-то в отношении папы и мамы и — тут лицо Пандоры вытянулось — и Дэмп. Тьфу ты! Как же вернуть Тарантеллу и Дэмп, если компьютер будет со спичечный коробок? Тьфу, тьфу». — Рассеянно посасывая кончик палочки, Пандора открыла дверь спальни и, словно лунатик, побрела по коридору, погруженная в свои планы.

«Должен же быть выход из всего этого, — рассуждала она, медленно приближаясь к комнате Титуса. — Не может не быть выхода… уменьшить компьютер, но ДА! Вот ОНО! Оставить модем и CD-ROM того же размера. ДА, ДА, ДА, какие мозги, Пандора, какая умница, какой блестящий ребенок». Пандора была так захвачена своей талантливостью, что успела войти в дверь комнаты, прежде чем обнаружила, что у Титуса гость. Немного подумав, она поняла, что этот гость — незваный.

Взгляды брата и сестры встретились. В глазах Титуса Пандора прочитала страх, боль и бесконечное отчаяние. Не раздумывая, она подняла руку и принялась небрежно описывать волшебной палочкой круги в воздухе.

— Правильно, детка, — сказал Пронто, взмахнув автоматом. — Иди-ка сюда и визжи, иначе я из твоего брата сделаю дуршлаг на ножках.

— Он не шутит, — процедил Титус. — Делай, как он говорит, Пан.

Пандора приближалась к Пронто с волшебной палочкой на изготовку.

— И положи эту палку на пол, — добавил Пронто. — Она меня нервирует.

— Вот это старье? — невинно спросила Пандора, глядя на палочку так, словно только что заметила ее. — Хорошо, лови!

Титус вздрогнул и съежился. Палочка полетела в сторону Пронто, которого этот выпад застал врасплох. Рефлекторно он взмахнул автоматом и отбил палочку. Палочка и автомат соприкоснулись. Ослепительно полыхнуло. Титус и Пандора отшатнулись, на мгновение ослепнув; лишь образ нестерпимо яркого света отпечатался на сетчатке глаз. Отчаянно мигая, Пандора первая восстановила зрение, но лишь для того, чтобы понять: все пошло совсем не так, как планировала она. В противоположность тому, что она нафантазировала, посылая заклинание, в руках у Пронто оказался отнюдь не игрушечный автомат, способный лишь обездвижить божью коровку и наставить синяков длинноногому комару.

Пока Пронто разглядывал то, что сжимали его вытянутые руки, торжествующе-зловещая улыбка расплывалась по его лицу. Он держал уже не маленький автомат, умещавшийся в футляре для скрипки. Теперь он поглаживал маслянистый приклад самого смертоносного автоматического оружия, какое только может себе представить профессионал. Оно было настолько совершенным, что даже не имело спускового крючка, а принимало сигналы прямо из мозга владельца. Настолько продвинутым, что вместо телескопического прицела у него был инфракрасный детектор плоти, способный отыскать и зафиксировать цель. Это оружие было настолько смертельным, что его изобретатель обратил его против себя в припадке угрызений совести из-за того, что создал столь убийственный артефакт. Автомат звался «Полынь» и удобно лежал в руках Пронто, тихонько шипя, а его слепое рыло чуть дергалось из стороны в сторону, фиксируясь то на Пандоре, то на Титусе.

— Отличная РАБОТА, — горестно проговорил Титус. — Ты просто ГЕНИЙ. Какая ты ТАЛАНТЛИВАЯ, дорогая сестренка.

Пандора протерла глаза и уставилась на брата.

— Это все палочка! — взвыла она. — Я все сделала правильно, но палочка не сработала.

— Вот это старье? — промурлыкал Пронто, поднимая и рассматривая упавшую палочку. — «Контрпалочка, — прочитал он, — обращает заклинания вспять, отводит чары и снимает сглаз». Погодите, здесь еще кое-что написано очень маленькими буквами. «Производители рекомендуют использовать только шесть раз перед утилизацией с особо опасными магическими отходами».

Плечи Пандоры обмякли.

— Ну?.. — спросил Титус.

— Вообще-то, — призналась Пандора, — палочка работала превосходно.

— Значит, это был второй раз, — торжествующе заявил Пронто, нежно похлопывая «Полынь». Из недр автомата донесся гнусный звук, словно вилкой царапали по тарелке.

Детей передернуло.

— Итак, — продолжил Пронто, обращаясь к Титусу, — на чем мы остановились, когда нас столь очаровательно прервали? Ах да! ВСТАНЬТЕ К СТЕНЕ И ПОПРОЩАЙТЕСЬ ДРУГ С ДРУГОМ.

ФУНТ МЯСА

Дон Люцифер ди С’Эмбовелли рассматривал свое отражение в зеркале. Одетый в фиолетовый больничный халат и одноразовую бумажную шапочку, прикрывавшую череп, он ясно осознавал, что выглядит не наилучшим образом. Впечатление усиливалось тем фактом, что его объемистый нос был покрыт синими линиями и словами типа «защепить», «подобрать», «разрезать» и «отрывать по пунктирной линии». Эти небрежные инструкции вкупе с сеткой синих полос делали нос дона похожим на план улиц, торопливо набросанный на салфетке.

«Совершенно возмутительно, — подумал дон, — однако дело того стоит. Сегодня я лягу под нож лучшего в Италии пластического хирурга профессора Фленсе-Филлето. Он со своими докторами и сестрами не только вылепит мне безупречный нос, но и обеспечит мне безупречное алиби». Дон разрешил себе еле заметно улыбнуться, представляя, что напишут завтрашние газеты:

ДОН ЛЕЖИТ ПОД НОЖОМ,

ПОКА ЕГО БРАТ СГОРАЕТ ЗАЖИВО

Дон Люцифер ди С’Эмбовелли подвергался операции в элитной миланской клинике, когда в его уединенном Палаццо вспыхнул загадочный пожар. Пожарные, вызванные на место трагедии, прибыли слишком поздно, чтобы спасти Лючано, обожаемого брата дона Люцифера, из бушующего пламени, которое сровняло Палаццо с землей.

Полицейские источники утверждают, что дон находится вне подозрений.