Все явное становиться тайным - Андрей Трушкин Страница 26

«Его мускулистые ноги сами собой понесли его к стене крепости…»

«Он скинул рубашку, и она повисла где-то у него за спиной…»

А некоторые цитаты я, честно говоря, и повторить-то не могу. Уж больно там так все описано… Но, впрочем, сейчас нам было не до любовных романов. То, что происходило последнюю неделю с нами, романтической историей никак назвать было нельзя, а разве что детективом. Довольно, между прочим, печальным.

Когда я рассказала Янатахе о незатушенном окурке, она аж вскипела:

— Ну точно, никогда мне этот Запорожец не нравился. Такой мальчик — просто мусики-пусики, а как копнешь поглубже, так, оказывается, сволочь изрядная.

— Это так всегда бывает, — поддержала ее я, глубоко вздохнув.

В прошлом году меня угораздило втрескаться в такого вот мусика-пусика, а потом выяснилось, что он согласился ходить со мной только лишь для того, чтобы показать ребятам из нашего двора, какой он крутой. С тех пор я этих мусиков брала бы за пусики да об угол. Садизм, конечно, но, видимо, во мне все же есть итальянская кровь, потому что слово «вендетта» мне совсем не чуждо.

Примерно то же самое ощущала в тот момент Янатаха. И попадись нам тогда под горячую руку Леня Запорожец, он бы быстро изменил мнение о женском поле, который считается слабым и совсем не в состоянии дать в ухо зарвавшемуся мусику-пусику.

В общем, высказав все, что мы думали по поводу Запорожца и прочих Мерседесов, мы стали держать военный совет. И, недолго думая, постановили, что пора этих киднепперов прижать к стенке, да так, чтобы оттуда они не смогли бы сбежать ни на своих двух ногах, ни на своих роликах. Без помощи Мамочки мы бы, естественно, не обошлись. Поэтому, невзирая на довольно позднее время, я ему позвонила. Конечно, я понимала, что и Наташка тоже бы с удовольствием поговорила с ним, но раз уж сенсационная новость пошла через мои руки, то я имела полное право получить приоритет в общении с Мамочкой.

Стараясь говорить как можно спокойнее, я попросила к трубке Мамочку и через секунд двадцать услышала в трубке его голос, такой же веселый и жизнерадостный, будто говорил он ранним утром воскресного дня посреди отпускного периода, а не вечером после работы и забегов по лужниковским аллеям.

Мамочка слушал внимательно, не перебивая меня, так что в конце моего длиннющего монолога у меня закралось подозрение, а не уснул ли он или не оставил ли трубку лежать на столике, а сам пошел попить чайку, пока я не выговорюсь до конца. Но, как выяснилось, Мамочка слушал меня внимательно и, когда я закончила, стал задавать мне вопросы. Он подробно выспрашивал у меня о подвале, об Ирке, о Запорожце, об их роликовых коньках, о Щеглове, и я, естественно, выложила ему что могла.

— Значит, — подвел итог разговора Мамочка, — вы предлагаете новую операцию.

— Под кодовым названием «Крышка роллерам», — добавила я.

— Ну, это, знаешь ли, — возмутился Мамочка, — круто сказано. Я знаю и хороших роллеров, и, смею тебя заверить, их гораздо больше.

— Больше, больше, — открестилась я от неожиданной шутки, — но нам надо поймать тех, что меньше.

— Опять, что ли, придется ловить на живца? — в голосе Мамочки я не услышала энтузиазма.

— Ну не на дохлую мышь же, — сыронизировала я. — Тем более что последняя операция для них оказалась «удачной». Интересно, что они подумали, когда развернули в своем подвале нашу «куклу» и вместо денег увидели нарезанную газету.

— Ничего хорошего они не подумали, — пробормотал Мамочка, — и еще неизвестно, удачно ли закончилась эта операция или нет. Наверное, они ж должны были сшурупить, что тут что-то нечисто.

— Это вряд ли, — поспешила успокоить я его. — Наверное, они подумали, что либо мне деньги подменили на рынке, либо я просто ходила и перед девчонками выпендривалась. Так или иначе, но кража эта у них прошла чисто, я думаю, вряд ли они остановятся теперь. Более того, они наверняка пребывают в бешенстве от того, что не смогли грабануть тогда нас с Яната-хой. Думаю, они бы с удовольствием отыгрались. Даже не за-ради денег, а за-ради своего престижа.

— Что ж, возможно, в этом что-то и есть, — согласился Мамочка. — Но теперь нужно готовиться серьезнее, чем раньше. Сначала неплохо было бы осмотреть поле битвы. Давайте сделаем вот что: я сейчас позвоню, возьму на работе отгул. Ну а вам, наверное, придется прогулять школу. Без вас мне там будет трудно понять — что к чему.

— Есть — прогулять школу! — обрадовалась я. Лучшего предложения от Мамочки и ожидать

было нельзя.

— Да-а, — задумчиво протянул Мамочка, — вот узнают ваши родители, на что я вас подбиваю…

— Ладно, успокойся, это ж не ты нас подбиваешь, а мы тебя.

— Ой, про милицию я вообще молчу. Заметут нас с этим делом и впаяют и за недоносительство, и за самодеятельность.

Я немножко помолчала и посопела в трубку. Не понять Мамочку, конечно, было нельзя. Нам-то по. крупному счету грозила лишь выволочка, ну, может быть, постановка на учет в детской комнате милиции или что там у них сейчас. А вот Мамочка, как человек взрослый, должен был уже отвечать перед законом по полненькой.