Тайна пропавших детей - Дженни Спэнглер Страница 25

Леандер

Сразу же после ужина Пинчбек велела им собираться: предстоял новый сеанс. Леандера Пинчбек на часть пути посадила рядом с собой на место возницы, и он пришёл от этого в восторг, чувствуя себя очень важной персоной.

– Я спрячу твой ковчежец в тёмном уголку комнаты, – объяснила ему Пинчбек, пока экипаж катился по узенькой мощёной улочке. – Открытым, разумеется. Выходи наружу, когда услышишь звуки музыки, но постарайся до моего сигнала не показываться на глаза клиентам.

На этот раз она велела ему надеть чёрный сюртук взамен фосфоресцирующего костюма. На этом сеансе его задача была не в том, чтобы изображать призрака: Пинчбек главным образом хотела опробовать свою камеру. Постукивание и шёпот, как обычно, поручались Шарлотте, а Феликс со своей скрипкой исполнял главную роль.

– Пошарь потихоньку по дому на тему ценностей, но слишком много не бери. Это маленькое хозяйство, пропажу чего-то заметного быстро обнаружат. А нам надо стараться избегать подозрений в воровстве.

– Да, мадам, – отозвался Леандер.

Когда послышались первые звуки скрипки Феликса, Леандер изо всех сил подумал: «Наружу!» – и выскользнул из ковчежца, ощущая, как его тело обретает плотность. Он даже приложился обо что-то твёрдое головой и поспешно согнулся, чтобы избежать удара до того, как станет достаточно материальным, чтобы чувствовать боль. Осмотрелся: оказывается, ковчежец лежал под низким столиком в углу гостиной, и о крышку столика он и ударился, когда материализовался.

За столом полукругом сидела группа людей, все – спинами к нему. Перед ними стоял Феликс со скрипкой, раскачиваясь в такт музыке. Глаза его были полуприкрыты, он казался необыкновенно счастливым и расслабленным – может, даже слишком счастливым и мирным для нынешних страшноватых декораций.

– Мой дух-проводник обитает в зачарованной скрипке, – произнесла Пинчбек загробным голосом. – Его потусторонняя музыка призывает прочих духов из внемирной пустоты.

Сама она стояла за спинами клиентов, установив камеру на деревянной треноге. Камера была нацелена на Феликса. Она подняла магниевую лампу и поднесла к ней запал.

Комнату мгновенно залил ослепительный свет, похожий на вспышку молнии. Леандер, вздрогнув, закрыл глаза ладонями. Рука Феликса, державшая смычок, дрогнула, нота оборвалась, зависнув в воздухе незавершённой. Свет продержался секунд шесть или семь – и погас, после чего гостиная показалась ещё темнее, чем была до вспышки.

Зрители одобрительно забубнили – похоже, фотографическая камера впечатлила их не меньше, чем появление призрака.

Леандер воспользовался моментом, чтобы вылезти из-под столика раньше, чем глаза собравшихся заново привыкнут к темноте. Феликс быстро пришёл в себя и подхватил прерванную мелодию, скрипка зазвучала быстрее и громче. Пригнувшись, Леандер подобрался со спины к ближайшему клиенту, запустил руку в его карман и нащупал часы на цепочке. Нет, нельзя: такую пропажу слишком быстро обнаружат. Он разжал пальцы, нехотя выпуская добычу.

Дама рядом с мужчиной, в кармане которого безуспешно покопался Леандер, повесила на спинку своего стула маленькую вышитую бисером сумочку. Воришка тихонько расстегнул её и достал монетки – на ощупь, похоже, шестипенсовик и шиллинг. Хорошо. Вот и хватит этих двух: остальные три монетки он брать не стал.

В этот миг из дальнего угла комнаты послышалось постукивание: это работала Шарлотта, щёлкая ногтями по оконной раме. Клиенты дружно обернулись в её сторону, ища источник звука. Леандер распластался на полу, рассчитывая, что тень его скроет.

Пинчбек тянула свои заунывные магические речитативы, привычно управляя ходом сеанса. Леандеру почему-то казалось, что она хочет поскорее закончить, стремится всё свернуть после того, как сделала фотографию. Он прикарманил пару серебряных ложек из ящика комода – это оказалось невероятно просто, и Леандер даже ощутил лёгкую гордость своим воровским талантом, хотя и перемешанную со знакомым чувством вины.

Больше в гостиной красть было особо нечего, а перейти в другую комнату незамеченным он не рисковал, так что, рассовав добычу по карманам, вернулся к себе в ковчежец. Через несколько минут звуки скрипки утихли, им на смену явились возбуждённые голоса, звуки отодвигаемой мебели. Сеанс завершился.

* * *

По возвращении в их временное обиталище Пинчбек прямиком направилась в маленькую тёмную кладовку. Крохотное оконце она завесила самым толстым ковром и заткнула все дверные щели тряпками.

– Ну, детки, мы покажем Фреду Хадсону, что такое – настоящая аккуратная работа! – заявила она, бегая туда-назад с грудами тряпья в руках. – Отправляйтесь спать – и не вздумайте меня дёргать по любому поводу, случись хоть пожар! Входить ко мне и открывать дверь строжайше запрещается. Мне нужна полная темнота для проявления фотографий!

С этими словами она захлопнула дверь кладовки изнутри.

Как выяснилось, для обеспечения полной темноты Пинчбек забрала и их одеяла, а без них было отчаянно холодно. Трое детей пытались греться у плиты, но оставшиеся дрова оказались слишком сырыми и давали мало огня.

– Всё равно надо как-нибудь заснуть, иначе завтра будет совсем тяжело, – вздохнул Феликс.

– Нет, – возразила Шарлотта. – Давайте лучше используем это время в своих целях… пока ей точно не до нас.

– Я слишком устал. – Леандер зевнул, потирая глаза.

– Мне нужно рассказать…

– Я сейчас не хочу ничего слушать. Хочу только спать.

– Бога ради, Леандер, это действительно важно, – вздохнула Шарлотта. – Ты в большой опасности. Я о тебе беспокоюсь.

– Да хватит твердить одно и то же! Чего я такого не знаю? Мы пленники, мы рабы, я слышал уже! – В глазах мальчика закипали слёзы, он сердито их сморгнул. – Мне наплевать, понятно? Мне такая жизнь нравится. Я-то раньше в отличие от тебя не был богатеньким. Так что у меня нет причин тосковать о шикарном доме с кучей слуг. Я был одиноким голодным сиротой, на которого всем плевать, и обратно не хочу.

Шарлотта сжала губы в тонкую линию, глубоко вдохнула. Леандер ясно видел, что она борется с собой, чтобы на него не накричать.

– И я, между прочим, приношу пользу. Смотри. – Леандер продемонстрировал ей серебряные ложки и монетки, высыпав их из кармана на кухонный стол. Шестипенсовик встал на ребро и какое-то время крутился, прежде чем успокоиться.

– Я не сомневаюсь насчёт твоей полезности, – выговорила Шарлотта. – Я просто тревожусь о твоей безопасности. Тебе выдали новую одёжку, кормят каждый день, работа кажется тебе забавной – вот ты и решил, что всё в полном порядке. Но ты ошибаешься.