Ключик к мечте - Екатерина Неволина Страница 24

Здесь было теплее, чем в Москве, как-то прозрачнее и мягче.

В аэропорту тетя договорилась о такси, и мы сели в вишневуюмашину.

Глядя в окно на красно-золотые деревья, росшие шатром пообочинам дороги, я почувствовала, что, наконец, не думаю ни о чем. Мысли большене кружили надо мной зловещими воронами. Ужасный разговор с сестрой, улыбкаМакса – все осталось в прошлом, где-то в другой, уже почти позабытой жизни.

Все будет хорошо. Балтийский целебный воздух наполнит моилегкие, а ветра унесут прочь все печали.

– Вот и Куршская коса, скоро будем, – сообщилшофер.

Теперь нам не мешали попутные машины, обогнать которые поузкой (полоса в одну сторону, полоса в другую) дороге было затруднительно, ишофер прибавил газу.

Мы мчались по шоссе, и я пожалела, что с моей сторонызакрыто окно, так захотелось прямо сейчас вдохнуть этого наверняка сладкого,как нектар, воздуха, почувствовать ласковое прикосновение ветра к щеке.

Мимо пролетали прекрасные сосны, и солнце золотило их стволынеобычайного тепло-красноватого цвета. «Как быстро. Так и кажется, что сейчасвзлетим», – подумала я.

Мы входили в поворот, когда я поняла: что-то не так.Водитель не сбросил скорость, и машину слегка занесло, примерно как в гонках«Формулы-1», но я, конечно, не беспокоилась, считая, что он справится сситуацией. И напрасно.

Машина вильнула, колеса задели обочину, и нас повело,закружило юлой через встречную полосу и швырнуло на обочину.

Кажется, я только успела тихо сказать: «Мама». Тетя молчала.Почему-то я заметила ее вмиг помертвевшее, белее простыни, лицо и зажатые вруке деньги, которые она приготовила для оплаты. Все произошло в долюмгновения, потому что дальше я увидела приближающиеся деревья и успеласовершенно спокойно, вполне буднично подумать: «Вот и все».

Нас сильно тряхнуло. Машина натужно заскрипела и… остановилась.

Мы живы.

С лица тети Вики не сходило совершенно ошалелое выражение.Меж тем водитель нажал газ и стал выводить машину с обочины. Колеса завязли вгрунте, поэтому удалось это не с первой попытки, но вот он выбрался, и машинапоехала дальше.

– Как, испугались? – спросил мужчина.

И тут тетю наконец-то прорвало.

– Останови! Немедленно останови, убийца! –закричала она, трясясь мелкой дрожью.

В ее голосе звучала нарастающая истерика. Машина резкоостановилась. Мы вылезли. Шофер молча вытащил наши чемоданы и поставил их надорогу.

– Вам еще далеко, – предупредил он.

На дверце с его стороны осталась вмятина. «Наверное, ответки», – мимоходом подумала я.

– Никуда мы с тобой не поедем! Убирайся! – заявилатетя. Всегда безупречно вежливая и спокойная, говорящая «вы» даже грузчикам,она вдруг перешла на «ты».

Я осторожно вытащила из ее все еще белых пальцев деньги иотдала водителю. Он взял их и, не говоря больше ни слова, сел в машину.

Мы остались с чемоданами на дороге, и тут я заметила, чтосломала на указательном пальце ноготь. Всего-навсего ноготь, а в остальном –никаких повреждений. Надо бы запомнить сегодняшнюю дату. Наверное, это нашперсональный день везения.

«Все в порядке. Я люблю вас», – отправила я эсэмэскудомой и тут же получила ответ: «Ну молодец, мы все тебя тоже любим, Милочка».От дежурного маминого ответа стало, пожалуй, легче: хорошо, что она ничего непоняла. Хорошо, что у них все в порядке.

Мы с тетей просидели на чемоданах, наверное, часа полтора,прежде чем нас забрал проезжавший мимо автобус. Несколько раз до этого переднами, предлагая подвезти, останавливались машины, но тетя была категорична: оналучше прямиком пойдет на плаху, чем сядет в один из этих самодвижущихся гробов.

Я уже думала, что у нас будут проблемы, однако к автобусуона почему-то отнеслась лояльнее, и мы, наконец, добрались до отеля.

Отель оказался небольшим, но очень аккуратненьким и уютным,в немецком стиле. Добротный, простой и вместе с тем милый. Палисадник,усаженный цветами (сейчас там цвели то ли пионы, то ли георгины – в общем,что-то многолепестковое, яркое), черепичная крыша, белые стены, перечеркнутыекрест-накрест темными балками…

Внутри – так же чисто и просто.

– Добрый день, – приветствовала нас девушка сресепшен. – Хорошо добрались?

Тетя хмыкнула и молча протянула наши документы. Вскоре мыуже поднялись в номер.

Затем тетя осталась разбирать вещи, а я, накинув на плечипалантин – день выдался ветреный, – вышла на улицу.

Куршская коса похожа на стрелу: узкая полоска суши, а по обестороны – вода. Пройти всю ее поперек можно меньше чем за полчаса. С однойстороны – залив, с другой – море. Когда я еще перед отъездом из Москвырассматривала карту, то не могла поверить, что подобное может быть. А теперьсобственными глазами убедилась: бывает!

Сначала я отправилась на ту сторону, где залив. Вечерело.Над спокойной гладкой водой летали чайки. Совсем низко, почти касаясь кончикамикрыльев зеркальной поверхности. Никого не было, и только вдалеке виднеласьодинокая рыбачья лодка. Получилось очень графично, как у японцев, – четкиелинии, яркие, без полутонов цвета. Вдоль берега торжественно, словно сказочныестражи, застыли высокие деревья. Я смотрела на это и чувствовала, что сердцезамирает в груди – красота казалась ослепляющей, нереальной. Словно я заснула ивдруг попала в прекрасный мир, какого не бывает на самом деле.

Я осторожно коснулась пальцами воды, похожей на старинноетемное зеркало. Теплая. «Как хорошо, что я приехала», – мелькнуло вголове. Все проблемы, которые волновали меня в Москве, вдруг показалисьсиюминутными и несущественными на фоне вечной красоты. Как там у Гумилева?

Среди бесчисленных светил

Я вольно выбрал мир наш строгий.

И в этом мире полюбил

Одни веселые дороги.

Когда тревога и тоска

Зачем-то в сердце закрадется,

Я посмотрю на облака,

И сердце сразу засмеется… [9]

Ключ от счастья у нас в руках. Нужно просто уметь увидетьего – только и всего!

Я засмеялась, чувствуя себя живой. Мой путь на земле еще незакончен. Напротив, он только-только начинается. Передо мной – весь мир и вседороги.

Не знаю, сколько времени я провела у залива, уходила яоттуда уже в сумерках. Вместо того чтобы сразу вернуться в гостиницу, прошлаполосу суши поперек и оказалась у моря.

У моря холоднее, так что я порадовалась, что взяла палантин.Ветер дул прямо в лицо, трепал волосы, нежно и властно обнимал за плечи.