Чудо - Р. Дж. Паласио Страница 24

На следующий день я наплела Саванне, что съела какое-то тухлое пирожное и мне стало плохо, а она мне поверила. По школе и в самом деле ходил кишечный вирус, так что соврала я правдоподобно.

А чтобы она больше не сводничала, я сказала, что втюрилась в другого, и попросила ее передать Джулиану, что у нас, увы, ничего не получится. Она, конечно, пыталась выведать, в кого я влюбилась, но я ответила: тайна.

После Хэллоуина Август пропустил несколько дней в школе, а когда вернулся, с ним точно было что-то не так. За обедом он был сам не свой! Почти все время молчал и смотрел в тарелку, когда я с ним разговаривала… Будто не хотел встречаться со мной взглядом.

В конце концов я не выдержала:

— Ави, что стряслось? Ты на меня злишься?

— Нет.

— Жалко, что ты заболел на Хэллоуин. Я по всей школе искала Бобу Фетта.

— Угу, заболел.

— Кишечный вирус?

— Похоже на то.

Он открыл книгу и уткнулся в нее. Не очень-то вежливо.

— Так здорово, что у нас будет Египетский музей! — сказала я. — Я ужасно волнуюсь, а ты?

Он помотал головой, изо рта полетели крошки. Я даже отвернулась, потому что жевал он так, будто нарочно старался есть попротивнее — рот набит, глаза прикрыты, — и я заражалась от него мрачным настроением.

— А что ты будешь делать для музея? — не сдавалась я.

Он пожал плечами, достал скомканную бумажку из кармана джинсов и щелчком перебросил ее ко мне.

Каждому в параллели достался какой-то древнеегипетский предмет или сооружение: мы должны были сами создать экспонаты для музея, который открывался у нас в школе на один день в декабре. Учителя написали названия на маленьких бумажках и положили их в круглый аквариум, а потом все пятиклассники собрались и по очереди тянули жребий.

Я развернула бумажку Ави.

— О, круть! — воскликнула я. Может, я немного и перестаралась с восторгами, но я же пыталась его взбодрить. — Ступенчатая пирамида в Саккаре!

— Ну да, — промычал он.

— А у меня Анубис, бог смерти.

— Это который с головой собаки?

— На самом деле он с головой шакала, — поправила я. — О, а хочешь мы будем вместе работать над экспонатами после школы? Например, у меня дома.

Он положил сэндвич на стол и откинулся на спинку стула. Даже не могу описать, как он на меня посмотрел.

— Знаешь, Джун, — произнес он. — Можешь больше не притворяться.

— Ты о чем?

— Тебе не обязательно со мной дружить. Я знаю, что тебя просил об этом мистер Попкинс.

— Да что за чушь ты мелешь?

— Никакую не чушь: можешь спокойно со мной не общаться. Я понимаю. Мистер Попкинс летом поговорил с вами и велел со мной дружить.

— Со мной он не говорил, Август.

— Говорил.

— Нет.

— Да.

— Не говорил! Клянусь! — Я подняла руки вверх, чтобы он видел, что я не скрещиваю пальцы. Он сразу же посмотрел вниз, мне на ноги, поэтому я сбросила угги: пусть видит, что пальцы на ногах я тоже не скрещиваю.

— На тебе колготки.

— Ты же видишь, что пальцы у меня не скрещены! — возмутилась я.

— Ну хорошо, хорошо. Зачем кричать-то?

— Понятно. Прости, пожалуйста.

— То-то же.

— Он что, правда с тобой не говорил?

— Ави!

— Все, больше не буду, извини.

Я бы еще долго на него злилась, но он рассказал мне о том, что случилось на Хэллоуин, и я уже не могла на него сердиться. В общем, он услышал, как Джек его предал. Теперь все понятно: и почему он мне грубил, и почему «проболел» несколько дней.

— Обещай, что никому не скажешь, — попросил он.

— Могила, — кивнула я. — Обещай, что больше не будешь себя со мной так вести.

— Честное слово, — сказал он.

И мы помирились.