Львиный мальчик - Зизу Кордер Страница 24

Чарли тем временем наконец придумал, что делать.

Когда с утра Маккомо кормил львов, мальчик тихонько подглядывал. Дрессировщик подливал лекарство в воду. Пять капель — старому льву, по три — львицам, Элсине — всего одну и пять — молодому льву. Чарли хорошенько запомнил, где Маккомо хранит заветный пузырек.

После обеда укротитель, как обычно, лег и закурил любимую сигарету. Очень скоро он задремал. Мальчик на цыпочках пробрался в загон, осторожно взял флягу с чистой питьевой водой, стоявшую возле Маккомо. Чарли вылил ее и наполнил водой из поилки вожака, которому досталась самая большая доза. Затем мальчик опустошил все поилки. Дрессировщик даже не шевельнулся во сне. Тогда Чарли принес чистой воды и вновь наполнил поилки. Немного жидкости пролилось на пол. Скорее всего, Маккомо этого не заметит, ведь клетки убирает не он. А вот молодой лев и Элсина все видели. Мальчик кинул на них вопросительный взгляд. Львы довольно заурчали.

Теперь оставалось только ждать. Чарли прилег на охапку сена и не заметил, как уснул.

Проснулся он одновременно с Маккомо. Дрессировщик потянулся, протер глаза и сделал глоток из фляги. Он не почувствовал замены! Отлично! Старый лев шевельнулся, встал и подошел к поилке. Глоток… Тоже не заметил!

Джулиус говорил, что «Кирка» будет вставать на якорь каждую ночь. До Парижа еще шесть дней, еще шесть раз можно подлить дрессировщику львиное успокоительное. Посмотрим, что с ним станет! Интересно, за шесть дней вожак придет в себя? Чарли надеялся, что к тому времени, когда корабль достигнет Парижа, львы будут полны энергии, а Маккомо, напротив, станет вялым, сонным и усталым.

Мальчик подмигнул молодому льву. Что ж, начало положено.

Укротитель зевнул, повернулся на другой бок и закрыл глаза.

— Есть! — радостно прошептал Чарли.

Маккомо захрапел.

— Послушай, — тихо начала Элсина, — зачем похитили твоих родителей? Их тоже отдали в цирк, как нас?

— Не говори глупостей! — оборвал лев сестру. — Люди ходят в цирк, когда хотят, а не когда их заставляют…

— В чем-то она права. — Чарли поспешил встать на защиту самочки. — Кто-то хочет, чтобы мама с папой на него работали и раскрыли все свои секреты.

Элсина в ужасе покачала головой. Львицы сочувственно замурлыкали. Как хорошо они понимали чувства этого маленького человека!

Мальчик не замечал устремленных на него взглядов. Он думал о родителях.

— Да… — протянул Чарли.

Молодой лев приподнял правое ухо.

— Я знаю, в чем дело, — пояснил мальчик. — Ну, может, не совсем знаю, но все-таки… — Он осекся.

Дважды Чарли уже распускал язык. В первый раз, когда назвал майору Тибодэ свое настоящее имя, во второй — когда поддался минутной слабости и позвонил Рафи. Мальчику очень хотелось довериться львам, но он сдерживался. Надо держать себя в руках.

— Если ты так много знаешь, — сказал лев, — не будут ли похитители охотиться и за тобой тоже?

Мальчик похолодел.

Может ли Рафи знать, что формула не у родителей, а у сына? Знает ли он, что это за формула?

Нет, конечно, нет.

Чарли так мало понимал во всем происходящем…

Если бы Сэдлер знал, что у мальчишки есть формула, он наверное попытался бы ее выпытать. Зачем мучиться со взрослыми людьми, если можно все узнать от ребенка?

Зачем Рафи формула? Да и кто такой этот Рафи?! Если подумать, то никто. Однако Сэдлер работает на тех, кто решил похитить маму с папой, а значит, он — враг.

Рафи не звонил с тех пор, как лев до смерти напугал его оглушительным рыком. В каком-то смысле от этого было легче. Чарли покачал головой. Да, цирк надежное место, но все же не стоило выдавать себя звонком.

— Надо поговорить с какой-нибудь кошкой, — посоветовал молодой лев. — Наверняка кто-нибудь что-то да слышал.

— Не могу же я выйти на палубу и громко кричать по-кошачьи! — возмутился мальчик. — Матросы решат, что я свихнулся.

— Верно, — согласился лев. — Подожди немного, вот причалим в Руане и разведаем.

Чарли рассеянно кивнул и вышел. Направляясь в привычную подсобку, он вынул из кармана телефон и тревожно поглядел на экранчик. Ничего. Сэдлер больше не звонил.

— Склизкий червяк! — прошипел мальчик.

Легче не стало.

— У меня один друг, да и тот лев, — с горечью сказал Чарли, словно пробуя слова на вкус.

Ему стало грустно и невыносимо одиноко. Интересно, можно ли довериться Джулиусу или, к примеру, Гансу? Хорошо бы. Львы — замечательные друзья и советчики, но иногда человеку хочется поговорить с человеком. Но нельзя было лишний раз рисковать.

Когда кто-нибудь репетировал свой номер на арене, в зал никого не пускали. Поэтому Чарли понятия не имел, что покажут его новые друзья на представлении. Кое-что он, конечно, разузнал. Например, котенок Ганса должен прыгнуть с парашютом. Кроме того, мальчик уже твердо решил, что побег львы совершат после представления. Другой возможности побывать в таком цирке может и не представиться.

Больше всего на свете Чарли хотелось участвовать в каком-нибудь номере. Он хотел летать на трапециях, стоять в пирамиде Лючиди. Да что там говорить! Он бы даже согласился служить пушечным ядром. Мальчик хотел знать, как дрессируют ученого поросенка. А мадам Барбю? Интересно, она просто ходит и показывает, что у нее есть борода, или тоже делает что-нибудь занятное? Джулиус, Ганс и близнецы объяснили новичку, что есть большая разница между циркачами с их необыкновенными трюками и уродцами с уникальными странностями. Если ты просто самый толстый человек на свете или у тебя, к примеру, есть трехногий теленок, тебя пожалеют, но не более. А вот если из своей особенности ты сделаешь номер, зрелище, «увеселение для почтеннейшей публики», тогда совсем другое дело. Да и самому тебе полегчает.

Мальчик еще столько не видел! Он хотел заглянуть в глаза восторженным зрителям, хотел выпустить львов на арену, хотел… Он многого хотел! Чарли стремился услышать волшебную песню каллиопы, хотел посмотреть, как, заслышав эту песню, застывают мужественные парижане, а прекрасные парижанки восхищенно перешептываются.

В какой-то момент мальчик даже подумал — а не отложить ли побег на неопределенное время?

Потом Чарли вспомнил о родителях, о противном Рафи, о его мерзкой мамаше и представил себе львов — свободных, нежащихся под жарким африканским солнцем.

От Гавра до Парижа ровно триста семьдесят шесть километров. «Кирке» оставалось пройти шесть шлюзов — за шесть дней. В конце недели цирк прибудет в Париж! После Руана громоздкому кораблю пришлось бы сильно замедлить ход. Бурный кильватерный след мог сбить рыбацкие лодки и мелкие катера, а также подмыть песчаный берег. Приходилось соблюдать ограничения, к тому же и шлюзы в спешке не пройдешь. Стоило набраться терпения. Правда, сначала надо было поспешить. До смены течения оставались считанные часы, а ближайший мост так низок, что пройти под ним «Кирка» могла только в отлив.