Тяжелым путем - Лидия Чарская Страница 24

При виде разъяренного лица молодой женщины, Жура уже окончательно растерялся… Он пошатнулся… Табурет выскользнул у него из-под ноги…

Инстинктивно, чтобы удержать равновесие, он схватился за края картины, и в тот же миг и табурет, и Жура, и самый мольберт с картиной тяжело грохнулись об пол…

* * *

— Ай! — пронзительно взвизгнула на весь дом Нетти, бросаясь к накрытому полотном картины мальчику.

— Ай! — словно эхо отозвалась на смерть перепуганная Надя.

В следующую же секунду, бледная от ярости Нетти, вся трясясь и скрежеща зубами, подскочила к Журе… Еще секунда… И, освободив мальчика от упавшей на него картины, она осторожно водворила последнюю на прежнее место, бросила беглый взгляд на полотно и, убедившись, что вещь ничуть не пострадала при падении, Нетти весь свой гнев, свое негодование и бешенство обрушила на затихшего от испуга Журу.

— Ага, так то вы меня слушаетесь, дряни вы этакие! — сквозь стиснутые зубы зашипела она и, сжимая кулаки, наклонилась над ошалевшим от ужаса мальчиком.

— Погоди же! Расправлюсь я с тобой, негодяй! — с перекосившимся от ярости лицом глухо роняла она, нагибаясь все ниже и ниже к бледному личику ребенка.

Но тут произошло нечто совсем непредвиденное молодой женщиной. В одну секунду между ней и Журой очутилась дрожащая, как лист, фигурка Нади и трепещущий голос девочки залепетал, едва выговаривая от волнения слова:

— Жура не виноват… Вы сами его испугали… Картина цела… Оставьте Журу… Если вы его тронете, я… я… маме…

Последнее слово вырвалось криком из перекошенного гримасой страха ротика Нади…

Мгновенная пауза… И, схватив за плечи дрожащую девочку, Нетти приподняла над подом и швырнула изо всех сил по направлению дивана. Но Надя не достигла мягкого сиденья кушетки… Глухой удар раздался в комнате. За ним послышался вопль… Протяжный, жалобный, исполненный страдания и боли…

Кулаки Нетти невольно оставили в покое Журу и разжались сами собой…

— Это еще, что за притворство, чего ты орешь? Точно с тобой, Бог весть что, делают! — закричала она, бросаясь к Наде и тормоша плечи девочки.

Но последняя молчала. Только лицо её было бледно, прозрачной нездоровой бледностью и неподвижно лежало распростертое на полу маленькое тельце.

— Что вы сделали с Надей? — закричал Жура, бросаясь опрометью к сестре.

— Надя… Надюша… Очнись!.. Ответь мне что-нибудь, милая! — склоняясь над ней, молил перепуганный мальчик.

— Что здесь такое? Что за крики, Жура! Надя! — послышалось с порога комнаты и спокойная по виду, но сильно волнующаяся Ия появилась здесь.

— А! И вы здесь! — яростно накинулась на пришедшую девушку Нетти, — полюбуйтесь на наши сокровища… Они картину Андрея испортили… Лучшее произведение его погубили!.. Лишили нас куска хлеба… Разорили в конец! A теперь, извольте видеть, в обморок эта девчонка грохнулась… Напроказничала и со страху притворяется… Ну, да я ее живо розгами в чувство приведу, — и говоря это, Нетти снова ринулась к Наде.

— Не смейте трогать девочку, — спокойным властным голосом произнесла Ия, и так взглянула на невестку, что Нетти сразу пришла в себя. Все бешенство её исчезло куда-то сразу.

Быстрыми шагами Ия перебежала комнату, наклонилась над Надей, бережно подняла ее и перенесла на диван. Голова бедной девочки беспомощно свесилась… Широко раскрытые глаза смотрели, ничего не видя. Струйка крови стекала со лба вдоль щеки.

— Но она в обмороке… Что вы сделали с ней? — ледяным тоном спросила Ия невестку.

— Ха, ха, ха! — не совсем естественно расхохоталась та. — Что я сделала? Да абсолютно ничего не сделала с этой притворщицей, если не считать того, что я слегка оттолкнула девчонку, когда она лезла чуть ли не с кулаками на меня.

— Надя, с кулаками? Такой миролюбивый ребенок? — пожала плечами Ия.

— Миролюбивый ребенок, ха-ха-ха! Звереныши, a не дети, ваши воспитанники, и я не виновата в том, что девчонка от злости бросилась на пол и разбила себе лоб о ножку дивана, a теперь разыгрывает комедию…

— Неправда! Вы говорите неправду… — вдруг с рыданием вырвалось у Журы, крепившегося до сих пор, — вы Надю сильно толкнули. Вы… вы… вы! И из-за вас она разбилась, может быть, на смерть… Вы убили её — И мальчик зарыдал уже на всю комнату.

— Что-о-о-о? — бешено сверкая глазами, завопила Нетти, — как ты смеешь так говорить! Да я тебя вон вышвырну на улицу сейчас же. Убирайся вон, откуда явился! Знать тебя не хочу после таких слов!

— Я и сам уйду… можете не гнать… Сам к маме уйду… Я часа не хочу здесь оставаться больше… Так и дедушке скажу, и маме… Она сама не захочет нас здесь оставить… И Надю возьму… Если жива Надя… Если вы не до-би-ли… ее…

— Дерзкий, скверный мальчишка! Да как ты смеешь… — начала было Нетти и вдруг замолчала, растерянная и смущенная, оборвавшись на полуфразе. В дверях студии стояла Зинаида Юрьевна.

Одним быстрым взглядом она окинула комнату. Увидела бледную, бесчувственную Надю, лежащую на диване, и хлопочущую подле неё Ию, и взволнованного Журу, и как будто сразу поняла все.

— Мама, мама! — вне себя крикнул мальчик, бросаясь к матери… — Мама! Мама! Возьми нас отсюда! Мы не хотим больше оставаться здесь.

Этот крик сына дошел до слуха его бесчувственной сестренки… Надя открыла глаза и обвела ими студию.

— Мамочка! — жалобно прозвучал её ослабевший голосок.

— Надюша! — в один голос вырвалось у Зинаиды Юрьевны и Журы, и они бросились к пришедшей в чувство девочке.

До этой минуты смачивавшая Наде виски мокрым платком, Ия теперь поила водой девочку.

— Жура, милый, расскажи, что у вас тут произошло? — спросила она.

— Мне кажется, было бы тактичнее расспросить обо всем меня! — надменно начала было Нетти, но так как никто не отозвался на её слова, она резко повернулась на каблуках и вышла из студии, демонстративно хлопнув дверью.

Немного позднее, узнав от Журы обо всем случившемся, Зинаида Юрьевна Градова увозила, несмотря на все уговоры и протесты Ии, детей к себе.

Князя Юрия Львовича не было дома. Андрей тоже отсутствовал в этот злосчастный день, поэтому некому было удержать возмущенную молодую мать.

Зинаида Юрьевна оставила отцу записку. В нескольких её строках стояло:

«Дорогой отец, спасибо тебе за заботы о моих малышах. Я увожу их к себе, потому что нашла возможным с нынешнего дня держать детей при себе, дома. Ждем тебя сегодня к себе. Захвати с собой и Ию. Будем очень рады видеть тебя. Дети целуют их милого дедушку и благодарят его за все сделанное для них тобой. До скорого свидания, отец. Ждем. Зинаида».

Извозчик давно уже отъехал от подъезда, увозя Зинаиду Юрьевну и её детей, a Ия все еще стояла у окна и смотрела в ту сторону, где скрылось за углом маленькое семейство.