Внеклассная работа - Борис Батыршин Страница 23

I

Июль 2000 года, Франция, рейд города Бреста

«Красное тревожное солнце вставало над океаном, вырвавшись из свинцовой хмари, тяжело придавившей восточный горизонт. На западе такой же причудливой сизой тучей громоздились контуры старинного порта. Паруса встрепенулись и напряглись, почуяв усиливающийся ветер. Розовым облаком скользил по морю романтический барк, а с подветра его бдительно сторожило серо-стальное, узкое, угловато-хищное порождение НТР. Расчехлённые пушки фрегата слепо уставились на парусник.

„Будет буря“, – подумал седой капитан, вынимая изо рта обязательную по законам жанра пенковую трубку и сверху вниз разглядывая своего ничтожного собеседника мудрыми глазами морского волка. – „Что ж, будет буря – мы поспорим…“

Между тем ничтожный собеседник всё не унимался. Он топорщил усики классического злодея, вертел на толстом пальце толстую золотую цепочку классического кровопийцы-эксплуататора и тыкал другой рукой в сторону фрегата.

– Сопротивление бесполезно! – каркало ничтожество. – Последний раз спрашиваю: где сокровища?

– Сокровища… – задумался капитан. – Истинное сокровище – это наш русский мятежный дух. И его у нас действительно много.

– Какой дух? Я говорю о швейцарских сокровищах!

О шестидесяти трёх миллионах! Капитан, куда вы дели золото Альп?

– Какое золото? – очень натурально удивился капитан. – Наши люди, наши мальчишки – вот наше золото!

И он обвёл рукой вокруг себя. Все свободные от вахты курсанты полукругом столпились на шканцах (вопиющее нарушение традиций, но на что не пойдёшь ради святого дела!) и угрюмо разглядывали негодяя шантажиста. Детские ручонки до посинения сжимали рукоятки кортиков и пистолетов; синие галстуки трепетали на ветру.

– А в Альпах золота нет, – продолжал капитан. – Это даже по телевизору каждый день рассказывают…

– Правильно! – возмутился негодяй. – Теперь уже нет! Ну вот что! Не хотите по-хорошему…

Порыв берегового ветра накренил огромный винджаммер ^[14], негодяй комично зашатался. Капитан отдал необходимые распоряжения, и парусник, слегка изменив курс, пошёл быстрее. Сизые тучи приближались; город исчез за серой стеной грозы.

– …Мы арестуем ваш корабль! Идите в порт, ссаживайте несовершеннолетних…

– Ну уж нет, – усмехнулся капитан. – Никто не покинет корабль в беде. Изволите брать заложников? Сто пятнадцать детей?

Он снова обвёл рукой вокруг. Дети с блеском в глазах придвинулись ближе.

– Зачем нам заложники? – удивился негодяй. – Нам нужно наше золото! На худой конец мы удовлетворимся этим кораблём!

– Не-ет, – покровительственно протянул капитан. – Вы не понимаете. Что к нам попало – то попало навсегда.

Ваше золото Альп, например. Да и этот корабль, он ведь тоже когда-то к нам попал. Был немецкий „Коммодор Йенсен“, а стал – наш. Взяли – и никому не отдадим. Хотите, и вас возьмём?

– Что? – растерялся негодяй.

– Взять! – скомандовал капитан, и гардемарины бросились вперёд. – Лево руля! К повороту фордевинд…

Короткая сумятица на шканцах, резкий хлопок многотонных парусов и рёв налетевшего шквала – всё слилось в одном мгновении истины. Седой капитан, как всегда, точно выбрал момент. Бушующий ливень накрыл и винджаммер, и вражеский фрегат; видимость упала до нуля; но расчёт был точен. Опасно накренившись, звеня вантами, чертя реями по волнам, шеститысячетонный парусник набрал девятнадцать узлов и форштевнем крупповской стали смял алюминиевое дитя прогресса, как пустую консервную банку. Путь в открытый океан, в нейтральные воды был свободен».

Историк выложил на стол стопочку отпечатанных на принтере листков. Народ молча внимал.

– Ну, у кого-нибудь есть что сказать, коллеги?