Луч широкой стороной - Ольга Колпакова Страница 23

И наконец, тетка Алена высказала свое беспокойство по поводу местного дурачка Васи-Маруси. Ведь опасно это – костры. Так ведь и деревню подпалить можно. Да и спокойней дурачку было бы в специальном учреждении: всегда ухожен, накормлен. А он все жжет и жжет что-то за деревней.

Мама кивала, а сама думала: хорошо это или плохо, когда человеку есть дело до всех остальных людей? Правильно ли вмешиваться в чужую жизнь, если тебя не просят о помощи? И как вести себя, если рядом с тобой появляется человек, живущий иначе, чем ты, с другими ценностями, вообще с другим видением мира? Переделывать его, перекраивать на свой лад? Запретить Пашке пить, а Васе-Марусе смотреть на огонь? Но ведь если те или иные люди или ситуации возникли рядом с тобой – это неспроста. Это знаки, которые нужно правильно расшифровать.

– А если не стало доступа к святому озеру, так хоть бы церковь в деревне построили, надо об этом тоже в газету написать, – неожиданно закончила тетка Алена.

Мама пообещала соседке что-нибудь придумать. Но тетке Алене ни в этот вечер, ни в следующий было уже не до этого. И маме тоже. Потому что подпасок со стадом не вернулся. Стадо и Пашка пришли, а Димы нигде не было.

– Где же ваш помощник? – поинтересовалась мама, начиная волноваться.

– А где это моя корова-то? – приготовилась схватиться за сердце тетка Алена.

– Бабулечка моя дорогая! – чуть не навернулся с коня Пашка. – Что ж ты за своей коровой так плохо смотришь-то? Что ж ты ответственность-то такую на нас перекладываешь? Работа у нас и так нервная! Пошли-ка за телегой да поехали за приплодом! А Митька ваш твою Малину охраняет! С тебя пол-литра!

Тетка Алена всплеснула руками и помчалась за Пашкой, а мама и папа так и ходили возле брода, пока все не было улажено и на горизонте не показался обгоревший на солнце работничек.

Дима с трудом спустился с лошади, передал ее уже здо́рово пьяному пастуху и потихоньку пошел домой. Этот день он запомнит навсегда. Название ему будет «Большой день маленьких телят».

Накормленный, уложенный на раскладушку на веранде и смазанный сметаной Дима пересказал свои приключения под дружные охи-ахи и хохот.

– Дмитрий, горжусь! – сказал папа. – Я бы не смог…

– Это точно, – подтвердила мама. – Все три раза сидел в коридоре на кушетке. Жалел, что люди не черенками размножаются.

– Чем вы сегодня весь день занимались? – поинтересовался в свою очередь Дима у семьи.

– Мы с Князем секретную станцию собираем, – ответил Леша. – У нас уже и приемник есть, и передатчик. А тетка Алена отдала патефон, с такой трубой большой. А потом нас Динка из мастерской выгнала и не давала смотреть, что они там с Леной делают.

Но Динка свою тайну раскрывать не стала.

– Ночью узнаешь, – подмигнула она брату. – Нам, кстати, твоя помощь пригодится.

Увы, ночью разбудить Димку не получилось. Несмотря на солнечные ожоги, спал он как убитый. И много чего проспал.

Потому что в сумерках Лена была еще красивее. Она походила на индианку. Длинная туника, толстые косы из-под банданы и мягкие мокасины. Дина не удержалась и восторженно вздохнула: стильно! Вот ни одной вещи, которая была бы в тренде, а все равно стильно.

– У меня оба брата дурные, – пожаловалась она новой подруге. – Думала, Димон нам поможет, но он никак не просыпается.

– У тебя два брата? – почему-то обрадовалась Лена.

– Ну да, Лешку ты сегодня видела в мастерской. Это младший. А Димон старший.

– И что? Ты не можешь его разбудить? – заволновалась Лена.

– Не могу! Он, понимаешь ли, сегодня переволновался. Роды принимал!

Лена захлопала своими длиннющими ресницами.

– Он, что ли, женатый?!

Дина прыснула.

– Ага, гарем у него. Одна другой краше! Лен, он без лошадей жить не может. И из-за этого нанялся коров пасти. Кому сказать – стыдно. Пашка-алкаш – и наш Димка.

Лена неожиданно призналась, что тоже любит лошадей. И даже ездить верхом умеет, но только с седлом. Уезжаешь подальше, к Страшному логу или на Сурью, и представляешь себя прекрасной амазонкой. Все вокруг – твое! Хочешь – с травами говори, хочешь – с облаками, а хочешь – придумываешь себе принца на белом коне. Ты, вся из себя такая, натягиваешь лук, но понимаешь, что, даже если он враг, не пустишь стрелу, – он слишком прекрасен ну и, само собой, влюблен в тебя без памяти.

Дина зачарованно кивнула. И удивилась, что даже Лене, божественно красивой Лене, хочется себя представлять кем-то другим. Хотя… Может быть, новая подруга действительно была амазонкой в прошлой жизни, и теперь ей приходится приспосабливаться: ездить на велике, а не на коне, бороться с мусором, а не с вооруженными врагами. Да и с принцами в деревне напряженка.

– А давай к твоему брату как-нибудь на пастбище сходим. И он нам покататься верхом даст, – предложила Лена.

– Ну давай, – согласилась Дина. – А пока мой брат спит богатырским сном, нет ли у тебя других знакомых нормальный парней? Необязательно на белых конях.

Лена пожала плечами:

– Откуда они тут, нормальные… Хотя есть парочка, которые могут нам пригодиться.

Девчонки забрались на навозную кучу и вызвонили двух Лениных одноклассников. Дина удивилась, как быстро и без лишних вопросов с разных концов деревни подъехали на мопедах два крепких парня: словно вылепленный из глины, плотный, с мягкими чертами лица Николай и длинный, молчаливый, как вырубленный из камня, угловатый Игорь.

Когда деревня окончательно угомонилась и стал гаснуть свет в домах, группа из четырех человек начала операцию «Намусорил – хрюкни!».

Десять табличек с нарисованными поросятами и крупной надписью «Намусорил – хрюкни!» появились вдоль всей улицы возле сваленного кучами мусора.