Каменная Звезда - Пьердоменико Баккаларио Страница 22

— Хорошо сказано, барышня. К счастью, хоть кто-то из вас разбирается еще в этих вещах.

— Моя мама занимается модой. Она создает духи.

— Великолепно. Триптолема, ты слышала? Духи! — воскликнул старик и вполголоса добавил, чтобы рассмешить ребят: — Никогда не мог ее убедить купить себе хоть один флакон.

Харви вытащил из кармана кусочек черной материи с тремя маленькими иголками.

— На самом деле мы пришли из-за этого. Вам это о чем-нибудь говорит?

Старик положил лоскуток на стол, и его ноздри задрожали.

— Английская шерсть, отличная фактура, номер четырнадцать… Черт возьми. Я лет двадцать не видел такой ткани, но она точно у нас была. В смысле, я это вижу по этикетке.

— А иголки?

— Отличные иголки. Можно посмотреть?

— Пожалуйста.

Портной приблизил к себе настольную лампу и положил под конус света три иголки в ряд.

— Да, конечно. Они тоже наши. Я бы мог поспорить, что это старинные позолоченные иголки моего отца, привезенные прямо из Голландии. Дайте посмотреть… Ммм… Да, именно так, как я и думал. Существует три размера иголок. В Нью-Йорке — длинные и толстые иголки, для рукавов или пуговиц. В Париже — для изнанки. В Лондоне — самые тонкие, для подкладки. Какое погружение в прошлое, ребята! Эти мы не используем со времен моего отца… прекрасный был человек… В общем, вы поняли — я таких не видел уже очень давно. Где вы их нашли?

— В старом доме.

— Ах, папины иголки! Он оставлял их только важным клиентам вместе с кусками материи или нитками. Так, если нужно было что-нибудь починить или переделать… у каждого костюма были свои иголки и свои куски материи, чтобы поменять. Вы всего этого не понимаете. Но когда-то хороший костюм стоил больше, чем машина. В общем, если хотите, я у вас их куплю.

Швея что-то пробурчала на греческом, и ее муж вышел из себя:

— А я хочу их купить! Это иголки отца, и ребята мне их вернули! Это мое прошлое, которое, наверное, не так интересно, как мое будущее.

Старик прочистил горло и снова переключился на ребят:

— Так сколько вы хотите?

— На самом деле мы не собираемся их продавать, — немного смущенно пояснил Харви.

— Нет? А что вы хотите?

— Мы сказали, что сами не знаем, что точно хотим.

— Вы знаете человека, которого зовут Альфред ван дер Бергер?

— Ван дер Бергер? Ммм… А почему я должен его знать?

— Мы думаем, что он мог бы быть вашим клиентом.

— Это ваша материя и ваши иголки.

— Ван дер Бергер… Ван дер Бергер… Мне это вообще ни о чем не говорит. Триптолема! — крикнул портной, высказав потом длинную тираду на греческом, в которой можно было разобрать только фамилию профессора.

В ответ он услышал нечто краткое, и это привело его в замешательство.

— Что-то не так? — спросила Мистраль, видя, как он погружается в раздумья.

— Нет, но… это абсурд, — ответил он, поправляя очки на носу. — Настоящий абсурд. Но Триптолема не ошибается… в определенных вещах. У нее удивительная память.

Ребята посмотрели на женщину, которая, повернувшись к ним спиной, сосредоточенно надевала пиджак на соломенный манекен. Старый портной склонился над столом и вытащил из ящика жестяную банку из-под печенья, на которой была наклеенная скотчем надпись «Забытые».

— Вы его родственники? — спросил он у ребят, открывая коробку.

Внутри было много квадратных листиков, сложенных один на другой.

— Я его племянник, — ответил Шенг, улыбаясь остальным.

Портной поднял на него свои водянистые глаза. Увеличенные стеклами очков, они напоминали двух гигантских медуз.

— Ты?

— Именно, — ответил Шенг. — Документ показать?

— Не знаю, зачем мне нужен документ, — ответил портной, перебирая бумаги.

Ребята с интересом смотрели на него. Харви бросил взгляд на улицу и увидел Электру, которая нервно прохаживалась по тротуару. Он улыбнулся.

Прошло несколько минут, Портной, с сомнением покачивая головой, извлек из коробки такой тонкий листок, что он казался прозрачным.

— Он был самым последним в коробке. Но и в этот раз Триптолема не ошиблась: восемь лет назад, Альфред ван дер Бергер. Черный смокинг с заплатой на левом рукаве. Ммм… Вам повезло.

— Почему?

— Он уже оплачен.