Хозяйка старого кладбища - Елена Усачева Страница 21

Катя тихо приоткрыла дверь. За ее спиной тут же взвился Бакс, за что немедленно получил по морде. — Тихо.

Катя подхватила собаку под теплое пузо и вышла в коридор.

Двенадцать. Самое время.

Она уже собиралась спать, когда ей в голову пришла сногсшибательная мысль — дойти до дома этого странного мальчика. Вдруг и она сможет что-нибудь увидеть.

Катя посмотрела в окно — темно, мокро, холодно. Страшно? Нет, чего бояться? Давно знакомые улицы, дворы, машины.

Вот только холодно там, и идти совсем не хочется. В окно стукнул ветер. Катя погасила свет и подошла к двери. Последний раз оглянулась, ей показалось, что в окне мелькнуло что-то белесое.

Улица встретила ее ночным осенним холодом. Катя поежилась, под курткой поудобней устроила завозившегося Бакса — эту собаку нигде нельзя оставить одну, обязательно что-нибудь натворит. Сейчас бы дома она устроила невероятный шум, подняла бы на ноги не только отца, но и соседей.

Катя дошла до двора ПТУ. Так, вот оно, кладбище. В каком же доме живет этот мальчик… Вокруг кладбища стояло три дома и училище. Две высотки были через дорогу, и от кладбища их отгораживал колючий забор. И лишь одна белая двенадцатиэтажка смотрела выходом на торец кладбища.

Девочка обошла небольшое кладбище вокруг. Темная церковь сторожила могилы, как нахохлившаяся курица своих детей. Облетевшая с деревьев листва открыла темные кресты, белеющие в темноте надгробия. Над сторожкой поскрипывал тусклый фонарь.

Бакс заворочался у Кати под курткой, пытаясь выпростать морду наружу. Девочка на всякий случай сжала челюсти собаки рукой — этому только дай волю, такой лай и вой поднимет, за квартал слышно будет.

Катя села на лавку во дворе и поежилась — если в течение двадцати минут ничего не произойдет, она пойдет домой.

Во двор неслышно вошла огромная лохматая собака, ее шерсть блестела, несмотря на то что во дворе было темно — фонарь не горел. Собака потянула носом воздух и скрылась в кустах. На Катю она даже не посмотрела. Девочка перевела дух, тронула под курткой Бакса — спит. И как он ухитряется засыпать в самый неподходящий момент?

Что-то белое мелькнуло в дверях подъезда. Катя заморгала глазами — что это? Показалось. Это темные тени так неудачно падают. Да. Вот уже в дверях ничего и нет. Скрипит она только от ветра. Нет, не скрипит, звенит где-то. Катя машинально провела рукой по карману — не у нее ли монетки выпали. Карман пуст. А где же звенит тогда?

Она подняла голову. В окне третьего этажа в очень неудобной позе стоял человек. Он весь изогнулся, засунув руку в форточку, и поскольку держаться ему было не за что, то по всем законам физики он должен был упасть. Но он не падал. Щелкнул шпингалет. Звон прекратился. Человек открыл окно и впрыгнул в комнату. Во дворе опять появилась собака. Она с шумом вдыхала и выдыхала воздух, а потом вдруг заскулила, повернув морду к дому — в дверях подъезда стояла женщина. Она медленно вышла на середину двора и повернулась к окнам. Перед Катиными — глазами мелькнула белесая паутина, и девочка пришла в себя. Перед ней стояла девушка, высокая, в белом платье, с пушистыми светлыми волосами. Бледное лицо, бесцветные бледные глаза. Девушка стала пятиться от Кати и вскоре исчезла в подъезде.

Наверху хлопнула рама. В окне мелькнула детская фигура, раздался тихий крик, и фигура исчезла.

Большая лохматая собака заволновалась, забегала, присела на задние лапы, подняла морду к окну и вдруг протяжно завыла. Бакс тут же сдавленно тявкнул у Кати за пазухой и стал вырываться наружу. Девочка бросилась к подъезду:

Первый этаж, второй… Кажется, окна были на третьем этаже. Теперь вопрос, в какую квартиру звонить. Катя попыталась представить, где находится квартира с окнами на кладбище.

Снизу на лестнице раздались шаги и недовольное бормотание. Катя вжалась в стену. Потревоженный Бакс заворочался и стал вырываться из душной теплоты Катиной куртки. Шаги приближались. Катя метнулась к лестнице, поднялась на один пролет.